Я смутно смог представить себе это. «Окей…» «Если цвета границы не слабеют гладко, то это можно заметить немедленно. Можно потратить часы, чтобы вычистить несколько секунд ленты коммерческого клипа. Но если этого не сделать, то клип будет выглядеть плоховато.» Он щелкнул пальцами.

«Так даже если они скопировали ленты, они не могли ее изменить?»

«Не за пять часов», сказал Сандерс. «У них просто не было времени.»

«Тогда мы смотрим на то, что действительно случилось.» «Никаких сомнений», сказал Сандерс. «Но в любом случае мы покопаемся с этой картинкой, когда вы уйдете. Тереза хочет поиграться, я знаю, что хочет. И я тоже. Загляните к нам сегодня позднее. Мы скажем, есть ли здесь что‑нибудь забавное. Но фундаментально, этого нельзя сделать. И тем более нельзя сделать здесь.»

* * *

Заезжая на автостоянку клуба «Сансет‑Хиллс», я увидел Коннора, стоящего перед большим штуковым зданием клуба. Он откланялся трем гольферам‑японцам, стоящим рядом, а они поклонились в ответ. Потом он пожал всем руки, забросил клюшки на заднее сидение и сел в машину. «Ты опоздал, кохай.»

«Извините, всего на несколько минут. Я задержался в УЮК.» «Твое опоздание поставило всех в неловкое положение. В качестве знака вежливости они чувствовали, что обязаны составить мне компанию перед клубом, пока я тебя жду. Людям их положения неловко стоять просто так. Они очень заняты. Однако, они чувствовали себя обязанными и не могли меня здесь бросить. Ты очень меня смутил. И ты создал плохое впечатление о департаменте.»

«Извините, я не нарочно.»

«Начинай понимать, кохай. Ты живешь в этом мире не один.» Я выехал задом на дорогу и отчалил, взглянув на японцев в зеркало. Они махали вслед. Они совсем не казались расстроенными и не торопились уходить. «С кем вы играли?»

«Аоки‑сан – глава „Токио Марине“ в Ванкувере. Ханада‑сан – вице‑президент банка Мицуи в Лондоне. Кеничи Асака управляет всеми заводами Тойота в Юго‑Восточной Азии от КЛ до Сингапура. Базируется в Бангкоке.» «Что они делают здесь?»

«Они в отпуске», сказал Коннор. «Короткая поездка в Штаты на гольф. Им очень нравится отдыхать в таких неторопливых странах, как наша.» По извилистому подъему я доехал до бульвара Сансет и остановился у светофора. «Куда?»

«Отель „Четыре времени года“.»

Я повернул направо, направляясь в Беверли‑Хиллс. «А почему эти люди играют в гольф с вами?»

«О, это началось давно», ответил он. «В течении многих лет мелкие одолжения там и сям. Сам по себе я не важен. Однако, связи должны поддерживаться. Телефонный звонок, небольшой подарок, игра в гольф, если вы в городе. Потому что никогда не знаешь, когда снова понадобится собственная сеть. Связи – источник важной информации, ваш защитный клапан и ваша система раннего предупреждения. Таков японский способ смотреть на мир.» «Кто попросил об игре?»

"Ханада‑сан уже намеревался играть. Я просто присоединился к нему.

Знаешь, я весьма сильный игрок в гольф."

«Почему вы хотели играть?»

«Потому что хотел побольше узнать о субботних встречах», сказал Коннор. Я вспомнил слова «субботние встречи». На видео, которое мы смотрели в редакции, Сакамура схватил Черил Остин и сказал «ты не понимаешь, это все о субботних встречах».

«И они вам сказали?»

Коннор кивнул. «Очевидно, встречи начались давно», сказал он, «примерно в восьмидесятом и вначале проходили в Сенчури‑Плаза, позднее в Шератон и, наконец, в Балтиморе.»

Коннор смотрел в окно.