Изменить размер шрифта - +
«Сравнительная политика давала дополнительные аргументы для традиционной апологетики буржуазной демократии, относя ее происхождение в глубь веков».

История как наука находилась в то время в Америке на уровне занимательного повествования о делах минувших дней. Развлекательное начало явно преобладало над научным. Адамс не без основания писал, что после английского историка Э. Гиббона, жившего в XVIII веке, «история потеряла всякий стыд. Она на сто лет отстала от экспериментальных наук. Несмотря на все свои потуги, она давала меньше, чем Вальтер Скотт и Александр Дюма».

В обращении к Американской исторической ассоциации «Тенденции в изучении истории» (1894) Адамс выступил с утверждением, что история должна основываться на достижениях естественных наук, что смысл и значение история получает лишь тогда, когда обращается к обобщениям, плодотворным и поучительным не только для рассматриваемой цепи исторических событий. Все последующие годы Адамс неустанно пытался приложить опыт физики и других естественных наук к всеобщей истории и истории Соединенных Штатов.

Обращаясь к художественному изображению американской жизни, писатель преодолевал узконационалистическую трактовку «американской мечты» как мира чудес, в котором якобы живет американский демократ. В романе «Демократия» (1880), напечатанном анонимно из-за содержащихся в нем разоблачений правящей американской верхушки (авторство Адамса стало известно только после его смерти), показана коррупция вашингтонских властей, мошенничества при выборе президента. В книге описаны реальные факты жизни Белого дома и его окружения.

В образе делового и решительного сенатора Рэтклифа, типичного американского политического деятеля, современники угадывали сенатора Джеймса Блейна, замешанного в скандальных сделках с железными дорогами, из-за чего он не прошел в президенты в 1876 году. Позднее Адамс кратко, но выразительно обрисовал его в «Воспитании».

Роман «Демократия» открывает литературную традицию низведения с пьедестала «отца отечества» Джорджа Вашингтона и других деятелей американской революции, продолженную в наше время в романах Гора Видала. Непривлекательные личные качества первого президента США противостоят в романе хрестоматийному облику Вашингтона, издавна принятому в Америке. Беспринципный сенатор Рэтклиф пытается даже приспособить образ Вашингтона к политическим нравам своего времени: «Если бы Вашингтон был теперь президентом, он должен был бы выучиться нашим порядкам или потерять свое место на следующих выборах».

Вместе с тем американский литературовед демократической направленности В. Л. Паррингтон довольно скептически характеризовал роман Адамса, «этого завсегдатая светских салонов, который, будучи вхож в политический мир Вашингтона, обольщал себя мыслью, что ему известны все хитросплетения политических интриг». Однако к этому следовало бы добавить, что неудавшееся в области романа Адамсу удалось успешно осуществить в сложном жанре мемуарной философской публицистики — «Воспитании Генри Адамса».

Второй роман Адамса — «Эстер» (1884), — посвященный конфликту между наукой и религией, представляется еще менее художественно выразительным. Адамс выпустил его под псевдонимом Фрэнсис Сноу Комптон и ради эксперимента решил обойтись без какой-либо книготорговой рекламы, чтобы испытать достоинства самого романа. Результаты были весьма плачевны, в чем автор с его опытом политической рекламы в жизни США мог, собственно, и не сомневаться. Книга не раскупалась. Очевидно, роман не был жанром, в котором Адамс умел раскрыть свое дарование, хотя «Демократия» пользовалась успехом у современников, а два русских журнала («Русский вестник» и «Изящная литература») напечатали в 1883 году перевод этого политического романа.

С тех пор наследие Генри Адамса не привлекало к себе серьезного внимания в нашей стране ни переводчиков, ни исследователей.

Быстрый переход