Еще в 1859 году Адамс прочитал «Происхождение видов» Дарвина. Много лет спустя в обращении к Американской исторической ассоциации он заявил, что Дарвин дал мощный толчок к развитию естественных наук и он надеялся, что историкам это послужит стимулом для создания науки истории. «Но годы проходили за годами, и мало что делалось в этом направлении». История оставалась во власти эмпирических описаний.

Для позитивизма Адамса вполне логична попытка объяснить историю с помощью биологии и физики. Он находился как бы между двумя полюсами: динамо-машина, которую ему довелось увидеть на Чикагской всемирной выставке в 1893 году, а позднее на Парижской выставке 1903 года, стала символом множественности и бесконечности энергии XX столетия; с другой стороны, Мадонна как символ единства в XIII веке, человечность которой представлялась даже выше единства святой Троицы.

Динамо-машина виделась Адамсу как воплощение целой эпохи. Доживи он до конца XX века, он избрал бы другой символ, возможно, атомную энергию, но смысл символа остался бы тот же: множественность.

В начале XX века Г. Адамс был близок к группе Т. Рузвельта, Г. Лоджа, Дж. Хея, Б. Адамса, определявшей теорию и практику американского экспансионизма. Генри Кэбот Лодж выступал ведущим оратором экспансионистов в сенате, требовал строительства сильного флота. Инициатором агрессивной доктрины «открытых дверей» в Китае стал друг Г. Адамса, государственный секретарь Джон Хей. Теоретиком, обосновывающим принципы и планы внешнеполитической экспансии США, был Брукс Адамс, брат Генри. Всех их связывала тесная дружба и даже родственные отношения (Лодж и Брукс Адамс были женаты на сестрах друг друга).

В сентябре 1899 года Дж. Хей обратился к великим державам с нотой, провозглашающей политику «открытых дверей» в Китае. Америка требовала для себя «равных возможностей» в Китае, чтобы, опираясь на свое финансовое и экономическое превосходство, занять на китайском рынке монопольное положение. Политика России, сохранявшей после подавления в 1901 году «боксерского восстания» в Китае свои войска в Маньчжурии, вызвала обострение отношений между США и Россией, которую Соединенные Штаты считали своим главным соперником в Китае. США примкнули к англо-японской группировке и вместе с ней выступили против России на Дальнем Востоке. Душой этой политики был госсекретарь Джон Хей.

Как пишет исследователь дальневосточной политики США А. Добров, заключение англо-японского договора 1902 года, направленного против России, было встречено в Вашингтоне с одобрением, о чем сообщал русский посол А. П. Кассини. «Президент Т. Рузвельт и госсекретарь Хей были готовы присоединиться к этому союзу. Но дружественные отношения, давно существовавшие между русским и американским народами, а также сильное изоляционистское крыло в американском конгрессе делали затруднительным заключение формального союза США с Англией и Японией против России».

«Воспитание Генри Адамса» завершается смертью летом 1905 года его друга Дж. Хея, который во время русско-японской войны организовал финансовую и экономическую помощь Японии. Теодор Рузвельт в своем стремлении помочь Японии дошел до того, что готов был направить тихоокеанскую эскадру США, чтобы блокировать Владивостокский флот.

Однако несмотря на антирусскую кампанию американской прессы, американский народ сохранил традиционные дружеские чувства к русскому народу. Хей писал одному из своих друзей: «Я получаю письма, проклинающие меня за то, что я являюсь „орудием Англии против нашего доброго друга России“». Таков был итог политической деятельности одного из ближайших друзей Генри Адамса, разделявшего его внешнеполитические взгляды и действия.