Вот. Брешь в его броне. Зависть ревела в нем, как зверь. Мне оставалось махать красной тряпкой перед его глазами, и он бросится на мой меч. Осторожно, но все же одолеть его можно было.

— Но сначала, — сказал дракон, — я хотел бы рассказать о драконе и самодовольном святом Георгии. Слышали такую историю? — спросил почти вежливо Сетх. — Нет? — он не дожидался нашего ответа. — Тогда я расскажу вам правду. Когда-то в городе испорченных смертных дракона попросили о помощи. «Мы умираем от чумы, — говорили они. — Помоги нам!». Дракон знал, что чума создает равновесие. Жители города сбивались в кучи, как крысы. Они были грязными и гадкими. Миру было бы лучше без них. Но дракон был слишком добрым, согласился помочь и попросил только одно взамен. Маленький приз. Он хотел, чтобы с ним осталась милая дочь короля. Чтобы говорить с ним, дарить ему добро. Но дочь короля считала, что дракон слишком страшен, чтобы любить его. Его рога были слишком острыми, дыхание было слишком жарким, а его когти порвали бы ее красивые платья. И вместо этого король начал жертвовать каждый год по девушке, отдавая их дракону. Но девушки злили дракона, пытаясь сбежать. Порой ему надоедали рыдания и скорбь, от мольбы вернуть ее в семью. В общем, он срывался и убивал девушку. Вскоре в городе закончились юные женщины, и несчастный король послал свою дочь. Дракон был рад, но король в тайне подослал за ней рыцаря, принцесса тут же влюбилась в его приторную красоту, она уже не собиралась смотреть на дракона. Дракону пришлось сразиться с рыцарем, и он победил бы, если бы не крик девушки. Она отвлекла дракона, и рыцарь убил его. Но наша маленькая игра пройдет с другим результатом.

— О? — отозвалась я. — Почему ты так думаешь?

— Потому что я не буду сражаться один. Я хочу, чтобы все вы увидели моего сына, — дракон повернул голову и посмотрел на что-то за ним. — Сын? — продолжил он. — Почему бы тебе не показаться нашим врагам?

Фигура в плаще вышла из тени дракона. Мужчина поднял руки и коснулся края капюшона, от этого мое сердце заколотилось так быстро, что могло взорваться в моей груди.

Я не собиралась показывать слабость врагу, но имя сорвалось с губ, он убрал капюшон. Имя тихо прозвучало в пространстве, едва узнаваемый шепот. Но я услышала его, словно его прошептал ангел.

Астен.

Тиа взбунтовалась во мне.

— Он не твой сын, Разрушитель! — прорычала она.

— О, уверяю, это он. Так ведь, Астен?

Астен опустил взгляд.

— Сетх говорит правду, — сказал он. — Без барьера темницы я увидел сны Сетха и моей настоящей матери.

— Не понимаю, — сказала я, повернувшись к Анубису. — Я думала, Астен — смертный, и тогда Ахмос и Амон больше сыновья Сетха, чем Астен. Сетх ведь способствовал беременности их матерей.

На лице Анубиса проступила боль. Он смотрел на Астена.

— Как такое возможно? — спросил Амон у Анубиса с шипением, глядя на Апепа.

— Возможно, — громко ответил Анубис, его голос разнесся по пространству, — потому что отец, на которого указал, так называемый, дядя, не был настоящим отцом Астена. У Сетха была смертная любовница, настоящая мама Астена, которую он мучил, пока она носила его ребенка.

— А его отец и сестры? Умершая мать? — спросила я.

— Не были с ним в родстве, — сказал Анубис.

— Но он пытался убить своего сына! — возразила я. — Зачем бы он делал это?

— Он не знал, что Астен был его сыном.