— О чем он говорит? — спросила я.

Анубис объяснил:

— Сетх следил за нами, используя силу Астена видеть сны. Потому Астену порой было сложно управлять этой способностью. Сетх вмешивался.

— Так я смог общаться с тобой во снах, — сказал мне Сетх, — хотя они были скучными. Но я увидел потенциальную слабость одного из сыновей Египта, — дракон рассмеялся. Дым вырывался из его пасти, он придвинулся.

— Довольно! — рявкнул Гор. — Где моя мама?

— Ты еще здесь, Гор? Я думал, ты спрятался, дрожа, под крылом своего золотого сокола. О, точно. Он же уже не твой, да? Ты его отдал. О, такое существо обязано было оставить такого жалкого ребенка. А твоя мать сейчас себя плохо чувствует. Уверен, ей станет лучше. Рядом со мной у нее, — дракон рассмеялся, — поднялась температура. Между нами, друзья, даже Исида должна меня добиться.

— Мечтай, — проворчала я едва слышно. Я не думала, что могу ненавидеть кого-то сильнее, чем теперь ненавидела Сетха. Пожирательница не годилась ему в сравнение. Некромант казался всего-то неудачливым актером. Этот Сетх был опаснее, чем я представляла. Сетх был болен. Он был искажен, убедил себя, что он был прав.

— Кстати, мне нравится этот облик, — сказал Сетх, тряхнув крыльями. — Уничтожение драконов было моим лучшим решением, — Сетх вдруг взлетел, опустился рядом с фигурами в капюшонах. Дым валил из его ноздрей. — Отойди от Амун-Ра, целитель. Я не хочу, чтобы Апеп снова кусал его. Он силен, но даже самый великий бог из нас не придет в себя от двойной дозы яда.

Ахмос выпрямился, отпрянул, вскинув руки, и поравнялся с нами.

— Перейдем к третьей части? — сказал дракон. — Астен, я хочу, чтобы ты снял мои оковы. Немедленно, прошу. И не забудь, что будет, если ты заупрямишься.

Астен сглотнул, взглянул на меня, а потом повернулся к дракону.

— Нет! — закричала я. — Астен, что ты делаешь?

— Подумай, сынок, — сказал Анубис, вскинув руку. — Думаю, ты знаешь, что должен сделать.

Астен замер, глядя то на Анубиса, то на меня. Его губы были сжаты от решимости и сожаления.

— Теперь я знаю, кто я, — сказал он. — Мне очень жаль, Тиа. Прости, что я не смог быть таким, каким ты хотела меня видеть, парой, которую ты заслужила. Прости, что из-за своего родства я не могу хранить твое сердце. Поверь, это к лучшему. Теперь все понятно. Мои мечты. Мои амбиции. Мое поведение. Это все от него. Это моя цель. Моя судьба. Я не могу отрицать, какой я и куда теперь отправлюсь.

Тиа бушевала во мне, Астен призвал лук и вложил бриллиантовую стрелу.

— Отец? — сказал он. — Если ты дашь мне немного энергии Амун-Ра, я разобью оковы.

Дракон раскрыл пасть и втянул энергию. Она поднялась от Амун-Ра, пролетела по воздуху, кружась, переливаясь цветами. А потом дракон повернулся и выдохнул свет носом. Он окутал стрелу Астена, пока древко не засияло.

— Не забудь, — сказал дракон. — Ты должен целиться в место, где цепь присоединена, тогда оковы отвалятся. Если попытаешься меня ранить, даже заденешь, последствия будут ужасными. Ты о них прекрасно знаешь. Ты все понимаешь?

— Понимаю, отец. Ты забываешь, что я не могу промазать.

— Очень хорошо.

Астен натянул тетиву и выпустил стрелу.

— Стой! — закричала я, но было слишком поздно. Дракон жадно смотрел, как стрела летит к центру Вод Хаоса, где была прикреплена цепь.