Ахмос похлопал меня по ноге, с сочувствием глядя на Эшли, но промолчал. Она отступила, отдав власть мне.

Вскоре я начала замечать и другие приятные мелочи, которые делал Ахмос. Он помогал спуститься с единорога после долгого дня пути, оставлял красный цветок на моем плаще, когда я уходила за деревья одна. Он всегда замечал, была ли это я, Тиа или Эшли, он поздравлял Тию с добычей, здоровался с Эшли и спрашивал, что она думала о чем-то, о чем мы с ним говорили до этого.

* * *

На шестой день мой разум был полон обрывков историй и снов из ночного общения Ахмоса и Эшли. Один сон был о фее с зелеными глазами и маленьким тонким телом. Она сходила с ума от луны, танцевала в ее свете, тихо пела. Опьяненная любовью фея плакала каждый раз, когда луна садилась, думала, что он умер, но радовалась, когда он возрождался на следующую ночь. Она верила, что луна заберет лучом фею, когда та умрет, и принесет к себе. Но фейри не могла выбирать, когда умрет, так что она ждала, смотрела на него с тоской ночь за ночью.

Другая история или сон была о мужчине в ловушке луны. Он смотрел на царство смертных и заметил красивую девушку. Он тут же влюбился в нее. Но он знал, что им не быть вместе, так что он смотрел на нее, учился по-новому любить ее каждый день. Но в этот день она могла умереть.

Девушка узнала, что ее выдадут за нелюбимого, и она бросилась с башни, чтобы не быть с ним. Луна, отчаянно пытаясь спасти ее, дотянулась сверкающими руками и поймала девушку, но свет был слишком сильным, а мужчина на луне ослаб от усилий. Девушка ослепла, ее называли ослепленной луной.

Он молил богов о помощи, и они погрузили ее в глубокий сон. Она не старела, ее красота не увядала, и он мог вечно смотреть на ее лицо. Женщина никогда не умрет. Он мог касаться ее лунным светом, но их сердца не были вместе. Его любовь не утешала его, ведь он терзался из-за пира, который видел, но не мог попробовать. Свет вокруг него потускнел, луну закрыла тьма.

Время шло, мужчина в плену луны скорбел. Наконец, он сказал богам, что готов отпустить ее. Чтобы она обрела покой. Боги улыбнулись и коснулись пальцами глаз девушки. Она проснулась и посмотрела на луну, нашла лицо человека, любящего ее.

— Теперь она твоя, — сказали они. — Ведь ты доказал, что ее благополучие для тебя важнее твоего.

Его новая невеста оказалась в его объятиях, она смеялась, а он кружил ее. Они были свободны от оков луны, ткань пространства дала им шанс начать жизнь в другом мире. Их ноги коснулись голубой травы, они посмотрели на луну, окруженную ореолом, которая напоминала им всегда думать друг о друге.

Если они забудут и станут эгоистами, их снова разделят. Луна предупредит их, когда они будут в опасности. Потому луна, окруженная ореолом, — знамение. Это знак холодов. Но это и предзнаменование потери и печали.

Я думала об этих историях, пока шла за Ахмосом по краю реки. Что-то изменилось между нами. Когда он забрался на выступ в поисках пути, я поймала себя на том, что любуюсь его мускулистой спиной и руками, когда он тянулся к земле. Несмотря на то, что он не любил сражения, он был сложен как воин. После дней, проведенных рядом с ним, я поняла не только то, что он был красив и изнутри, и снаружи, но и то, что я не могла без него.

Я быстро стала рассчитывать на его поддержку. На его дружбу. Может, страх того, что ждет впереди, заставлял меня действовать, но ощущения не казались неправильными. Все во мне, каждый удар сердца, говорили, что это правильно. Может, поспешно. Может, стоило сначала поговорить об этом с Тией и Эшли, но я не ощущала их недовольства. Они в тайне надеялись. Так мне ощущалось.

Ахмос сказал, что мне придется делать выбор.