— Идем, любимая. Буря близко. Нам нужно найти укрытие.

Небеса разверзлись над нами, ливень ударил по камням у реки. Он бил по нашим спинам злыми каплями. Буря пахла горечью, как креозот и пепел. Ахмос отошел на несколько шагов, пытаясь найти путь, и когда он вернулся, его волосы были убраны назад и мокрые. Даже единороги опустили головы и плелись вперед. Их длинные ресницы слиплись, капли лавандового дождя стекали с них по белым щекам, словно слезы.

Темные лилово-черные тучи закрыли луны и звезды. Неподалеку ударила молния, запахло озоном и горящим деревом. Растения, казалось, свернулись, скрутили листья в трубочки и притянули к стеблям и стволам. Мое сердце безумно колотилось, когда от грома задрожала земля.

Я схватилась за крепкую руку Ахмоса.

— Ты можешь остановить это? — закричала я, повысив голос, чтобы меня было слышно сквозь шум бури.

Ахмос покачал головой.

— Что-то не так, — прокричал он в ответ. — Моя сила не работает. Но я нашел неподалеку пещеру. Там должны влезть и мы, и единороги, — он попытался бодро улыбнуться, но получилось слишком напряженно, больше похоже на гримасу. Что-то было очень плохо.

Наконец, после часа борьбы с бурей, мы прибыли к пещере. Ахмос прошел первый, но быстро вернулся, оглядев ее, взял меня за руку и провел внутрь. Единороги прошли за нами, тряся головами и мышцами спин, чтобы избавиться от дождя на шерсти и тяжелых гривах.

Я собрала распущенные промокшие волосы на плече и выжала их. Я видела только пять футов от себя даже с ночным зрением Тии, так что не знала, как Ахмос мог ходить, не спотыкаясь. Он вскоре вернулся и сказал, что не смог найти сухой хворост для костра. Вместо этого он прошептал заклинание, и его кожа загорелась изнутри. Его глаза сияли, как фары в тумане, и становилось понятно, как он так хорошо видел во тьме.

— Что это? — удивленно спросила я, взяла его за руку и развернула ладонь, чтобы рассмотреть льющийся из нее свет. Приятное тепло исходило от его обнаженной коже и перетекало в меня. Его тело сияло серебром в темной пещере, но мне было интересно, как его сила зажигала меня изнутри.

— Мои братья тоже так умеют. Ты, наверное, не помнишь.

— Это… невероятно, — сказала я и прижала его ладонь над своими ключицами. Я выдохнула, когда сердце дико затрепетало от его прикосновения. — Тебе не больно?

Ахмос тихо рассмеялся.

— Нет, — он вытянул пальцы и задел мою челюсть, от этого мурашки побежали по моей спине и коже головы, он хрипло сказал. — У нас еще будет на это время, любимая.

Он отошел и поднял несколько больших камней. Он потер их ладонью по очереди, шепча слова на египетском. Камни засияли таким же серебром, как его кожа. Он расставил их по пещере, а потом сказал мне, что хочет сменить одежду. Я с неохотой отвернулась от него и прошла к краю пещеры, чтобы не мешать.

Тонкие желтые нити чего-то, похожего на паутину паука-пришельца, трепетали на камнях, когда ветер врывался в пещеру и терзал их. Я коснулась одной нити, и она прилипла к моему пальцу. Я подняла сияющий камень и вблизи увидела, что остатки паутины блестят от дождя.

Содрогаясь и ожидая увидеть сияющего в темноте паука или что-то похуже, я вытерла палец о камень, чтобы снять паутину. Я прошла к другой стороне у входа. Ниже пещеры почти почернела лиловая река. Она билась о берега, как злодей, намеревающийся разрушить и испортить все, что когда-то придавало ему форму.

Ахмос подошел ко мне в сухой одежде с сияющим камнем в руке. Он погасил свой внутренний свет, и это меня немного расстроило. Я хотела коснуться его, пока он светился.