Она вышла в холл, но навстречу к ней тут же вышел часовой.

— Простите, мисс, но вас не велено никуда выпускать.

— Я никуда не ухожу. Мне только в лазарет — за аспирином. Рука очень разболелась.

Солдат с сочувствием посмотрел на ее руку и пропустил вперед.

Грейс слетела со ступенек и вбежала в лазарет, где доктор накладывал ей гипс. Она нашла скальпель и проткнула им дырку с тыльной стороны гипса. Она торопилась. Если часовой что-то заподозрит, он спустится за ней. Грейс засунула в дырку перстень и сверху намотала еще кусок бинта, потом смочила его водой и придала ему ту же форму. Наспех убрав за собой мусор, она вернулась к себе как раз, когда часовой уже спускался вниз по лестнице.

— Нашли аспирин, мисс?

— Да, спасибо. Я долго не могла открыть крышку одной рукой.

Часы пробили 3:30 утра. Ее самолет вылетал через два с половиной часа.

«Сладких снов, мой генерал! Спокойной вам ночи».

Первое, что увидел генерал Паттон, когда проснулся, — Бронзовую Звезду. Не на месте.

Непорядок.

Самый последний рядовой Западной Операционной Группы назубок знает расположение всех орденов на груди своего главнокомандующего.

Он вызвал помощника, но не успел открыть рта, как все понял. Перстень. Он исчез.

Эта девчонка просто что-то…

Ну, ладно… Все равно ей не уйти.

— Есть, генерал! — влетел в комнату адъютант.

— Позвонить на аэродром! Самолет с Грейс Кэхилл не должен покинуть Касабланки!

Адъютант сделался белым, как снег.

— Он уже улетел, сэр. Мисс Грейс боялась опоздать и выехала раньше. Она была единственным пассажиром на борту, и…

— Вернуть сюда самолет! На цепи привести мне эту маленькую ведьму! — взревел генерал.

Лицо у адъютанта скорчилось, как от зубной боли.

— Она уже приземлилась в Лиссабоне, сэр — под юрисдикцию Португальских властей. Сожалею, генерал. Мы ничего не можем предпринять.

— Вон отсюда! — зарычал Паттон, и офицер, опасаясь за свою жизнь, скрылся за дверью.

Проиграл. Тринадцатилетней девчонке!

О, Кэхиллы! Почти пятьсот лет они хотя бы на шаг, но впереди Весперов!

Он был готов в одиночку сразиться со всей немецкой армией, но трепетал перед этим проклятым семейством.

Перстень Гидеона снова у Кэхиллов, в руках их нового лидера — девочки, которая доблестью и смекалкой обошла генерала Джорджа С. Паттона с фланга.

Нуль за окном.

Есть.

Грязный снег на тротуарах.

Есть.

Завтра контрольная по математике.

Есть.

Никакой подготовки к контрольной.

Есть.

История по шкале скуки: уровень 10.

(Вздох) Есть.

Статус Дэна Кэхилла: Ситуация под контролем!

Дэн старался сосредоточиться. Губы миссис Запаты двигаются, рот открывается, а что говорит — непонятно. Вот мелькнуло знакомое слово. «Этрусски». Ага, и еще «Кровавое сражение».

И снова — скука и шумовые помехи.

Он завяз в этой истории уже на сто часов. Ладно. На сорок две минуты и тринадцать секунд. Но все равно. Это был последний урок. И такой захватывающий, что он едва не разомкнул глаз. Он с тоской смотрел на асфальтовое февральское небо и старался не зевать громко.

Мог ли он еще в сентябре, во время гонки за 39 ключами, представить себя в школе на уроке истории? Да тогда, среди всех этих предательств, преследований и смертельной угрозы, школа представлялась ему райским местом.

Приземлившись в аэропорту Логан, они с Эми были вне себя от счастья и кричали так, что думали, развалится весь аэропорт.