-  Ну, в общем… так получилось.

    -  Тебе грустно?

    -  Не без того.

    -  О, не надо грустить. Только сейчас для тебя и начнется настоящая жизнь. Много свободного времени, можно путешествовать, объездить весь мир. Я права?

    -  Хочу увидеться с тобой. - Эти слова вырвались у него невольно.

    -  И мне тоже очень хочется! - Такие желания возникали у Евы раз или два в год. Что у нее было промежутках, Милов не знал и не хотел знать. - Ты и в самом деле очень хочешь встретиться?

    Словно бы она и так не знала. Милов проглотил комок и ответил:

    -  Приезжай. Тогда сама поймешь.

    -  Не могу. У меня пациенты и надвигается конференция. Очень много сумасшедшей работы. По скучай еще немного. Я тоже буду скучать. Сейчас меня просто нет времени. Пойми и не обижайся Как только смогу, позвоню тебе, и ты приедешь. Если только (тут голос ее сделался чуть более напряженным) ты действительно свободен. У тебя ведь никого не появилось? Ты и на самом деле свободен?

    -  Как ветер.

    -  Ты мне изменяешь? Сознавайся немедленно!

    -  Каждый день, - улыбнулся он. - А ты?

    -  С утра до вечера только тем и занята, не беспокойся.

    -  Ах, вот на что уходит твое время! Я уязвлен до глубины души, разгневан, взбешен и жажду крови.

    -  Я так и знала. Поэтому буду ждать тебя здесь. Где-нибудь через месяц. Или даже раньше, может быть. Тогда и прилетишь свободно, как ветер.

    -  Ветру легче, - сказал Милов. - У него нет проблем с передвижениями. А у меня есть.

    Он не стыдился признаваться в бедности. Бедность была той ценой, какую приходилось платить за чистую совесть, по мнению Милова, - ценой не слишком дорогой. У Евы обстоятельства были более благоприятными, но и ей швыряться деньгами не приходилось. Да американцы и не любят этого.

    -  Ты о деньгах? Не беспокойся, на этот раз все складывается весьма удачно.

    -  Получила наследство?

    -  Все, слава Богу, здоровы. Нет, просто так сложились дела. Так что нужно лишь немного терпения. Вот и все пока. Не грусти. Набирайся здоровья. Как только смогу - немедленно позвоню тебе. Целую.

    -  И я тебя. Желаю успеха на твоей конференции. Бай-бай…

    «Интересно, - подумал он, положив трубку и присев на диван. - Мое предчувствие оправдалось, только не совсем в том виде, в каком я его ощущал. Кто его знает - может быть, я что-то не так понял, когда Мерцалов говорил, что мне в эти дни должно сильно икаться… Ошибся? Или же… это был не последний звонок? Ну что же, во всяком случае, у меня и на самом деле возникло неопределенное количество свободного времени. Потому что мне-то представлялось, что лететь надо будет немедленно. Придется поразмыслить над тем, как использовать его с наибольшей пользой. Или - это ближе к истине - с наименьшим вредом. Безболезненно убить месяц или сколько там получится…»

    2

    (Обратный отсчет по-прежнему не начат)

    Месяца, однако же, не получилось. Всего четверо суток.

    Вечером четвертого дня, если считать от предчувствия и звонка, он вернулся домой довольно поздно - после театра. Теперь хватало времени и на то чтобы ходить на спектакли и в концерты - не на самые лучшие, разумеется, места. Но уж став пенсионером, надобно быть им до конца. Посмотреть мир - на это денег не хватало, но на хлеб и кое-какие зрелища еще можно было раскошелиться.