На Петровку вернулись часа через три.

Начальник достал из сейфа бумагу, показал ей,

Это была Маринина записка. Против имени «Любка» стояли цифры её последнего долга.

«Как они адрес-то узнали?»

Начальник поинтересовался:

— Давно знаете друг друга? Где познакомились?

— Случайно разговорились на рынке. Она попросила привезти дубленку для дочурки подруги…

— Далеко ездили?

— В основном в Турцию.

— С кем?

— Я их не знаю.

Контакт не возникал.

— Мужчины, женщины?

— Женщины.

— Еще куда ездили? С кем?

— В Японию.

— С кем?

Настойчивое «С кем?» открыло глаза. «Бандит — Король, отморозок этот!.. Они его ищут!» Сочетание «отморозок» и «Марина» могло быть только в одном варианте: «Он убил ее!» Она припомнила.

«Собственно, он и пообещал что-то вроде этого!» Начальник и сам уже открыл карты:

— Король Николай Алексеевич? Имя говорит вам что-нибудь? Коля. Помните?

— Секьюрити. Я его знаю. Он на оптовом рынке работал. В Тушино.

— Какие у вас отношения?

— Какие могут быть отношения? Только товарищеские.

— Спали вместе, что ли?

— Зачем?

— Что произошло между ним и Мариной, когда она приезжала к вам…

— А я не видела. Вроде он порвал мою расписку нечаянно. Мне пришлось поехать к Марине, написать новую.

— Король ездил с вами?

— Ездил. Но в квартиру не входил. Оставался в машине.

— Всё?

— Да.

— И вы не знаете, что с ним произошло?

— Он мне не говорил. Я не спрашивала…

— Как вы с ним связывались? Звонили?

— У меня и телефона его не было! Иногда вдруг подойдет на рынке — вот он! Объявился! А то неделями невидно!

— У него был ваш телефон?

— Я дала. Он попросил: «Вдруг кто из друзей чего захочет купить!» У меня полно кож — и Турция, и Таиланд!

— Короче, вы не знаете, где его искать…

— Нет…

Начальник с сожалением оглядел её всю сразу по диагонали — от груди до задницы, захватив крутые белые ляжки с полными коленками…

— Что ж! Сейчас я тебя, б…. упеку в камеру… Там ты у меня все вспомнишь…

Сведения о Любке попали в распоряжение МУРа неожиданно. Доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, позвонил из автомата, сообщил паспортные данные и подробности.

К этому времени МУР уже располагал протоколом допроса главы фирмы по возврату долгов. Были известны установочные данные бандита, который пытался снять Любку с крючка, уничтожив её расписку Марине.

Неизвестный, таким образом, подтверждал все добытое по делу.

Несколько лучших муровских голов, собравшихся у заместителя начальника управления, попытались сообща дать ответ по поводу этого необычного шага, предпринятого неким весьма осведомленным анонимом.

Собственно, версий могло быть две: нас толкают на ложный путь; нам дают зацепку.

В первом случае все ясно.

Проверяя Любку и её бандита, следовало помнить, что ложную версию могли подкинуть именно в тот момент, когда менты, сами того не зная, вышли на настоящего убийцу.

Во втором случае — если через Любку и Короля они могли действительно выйти на раскрытие преступления — возникали многочисленные недоуменные вопросы:

— Зачем нам сдают преступника? Хотят нашими руками убрать киллера? Не боятся, что он вдруг запоет?! Даст показания на заказчика?!

— А если, сдавая киллера, они выигрывают время… Может, заказчик за это время слиняет?

— Или к этому времени хотят убрать и киллера, и заказчика…

Любку продержали в камере три дня.