Он быстренько пробежался по оптовому рынку и поехал домой. По пути он старался заново проанализировать все, ему известное.

То, что Богомол отказалась от попыток влезть в его семейную жизнь это хорошо. Но это также означало, что ситуация резко изменилась. Как?

Он попытался поставить себя на её место. Вот она отправилась к Садовникову. Договорилась с ним о какой-то рассаде — это, так сказать, был правдоподобный предлог для её визита. То, что визит этот был достаточно поздним, она объяснила краткостью своего пребывания в Москве: мол, дни загружены под завязку, и она только сейчас нашла время вырваться. Красивая, богатая, экстравагантная любительница орхидей, считающая, что за свои деньги она имеет право и посреди ночи поднять человека… Приблизительно так её, надо полагать, поначалу воспринял Садовников. Потом подпал под её обаяние и многое ей выложил. Сумела ли она найти через него ниточку к Беркутову?

То, что Беркутов позвонил Курослепову, на самом деле означало одно: Беркутов выходит из игры. И «засвечивается» перед Курослеповым, чтобы Курослепов бросил все силы на строительство редутов от Беркутова и не ждал удара с другой стороны. С той, откуда на самом деле придет его погибель. То есть, Беркутов знал, что Богомол начинает действовать, и он должен как можно скорее выманить для неё Курослепова на открытое пространство. И для того, чтобы это знать наверняка, Беркутов должен был встретиться с Богомолом.

Но Беркутов мог выйти из игры только в одном направлении — в смерть. Так было все запрограммировано, запрограммировано настолько жестко, что переиграть ничего нельзя. Значит, Беркутов знал — или был готов к тому что его часы, и даже минуты, сочтены. Для того, чтобы это знать, ему, опять-таки, надо было свидеться с Богомолом и убедиться, что она не подведет.

Итак, что получается? Богомол навещает Садовникова, через Садовникова находит Беркутова. После их встречи и объяснения Беркутов звонит Курослепову. С тех пор прошло больше двух часов. По всему выходит, что Беркутов уже мертв, а Богомол — на охотничьей тропе.

И, естественно, у неё сейчас нет времени на званые обеды. Естественно?..

Когда они натравливали Курослепова на Зараева, чтобы дать Беркутову шанс уйти — они, скорее всего, старались в пользу мертвеца.

Остается один вопрос. Как умер Беркутов? Покончил с собой или предпочел принять смерть от рук Богомола? Андрей склонялся ко второму. Основной довод в пользу второго варианта выглядел настолько нелогичным, что его и доводом назвать было нельзя — во всяком случае, люди, не слишком знакомые с Богомолом и её повадками, над этим доводом посмеялись бы. Но для Андрея этот довод был весомей всех самых логичных и обоснованных.

Богомол отказалась от приглашения на обед.

Она по натуре была хищником — и никогда бы не отказалась от возможности лишний раз увидеть Андрея, приглядеться к его семье, чтобы понять, какие тайные струны Андрея сумела затронуть Ольга, «приворожив» его, если бы Богомол с прежней силой мечтала заполучить Андрея для себя.

Раз она расслабилась, раз в ней нет прежнего голода по Андрею значит, она утолила этот голод как-то иначе. Напилась свежей крови — только что напилась — и пока что сыта…

И кровью только одного человека она могла напиться так, чтобы почувствовать временное удовлетворение — Беркутова.

Если бы Беркутов сам наложил на себя руки — Богомол не испытывала бы сейчас эту дремотную сытость утоленной страсти, заставившую её лениво отмахнуться от приглашения.

Знай Андрей от и до, что произошло между Богомолом и Беркутовым, он бы почувствовал себя ещё спокойней: пережив с Беркутовым совершенно новый для неё опыт, Богомол ощутила, как внутри неё что-то сломалось — будто она уничтожила драгоценную частицу себя самой, в тот момент, когда нанесла смертоносный удар Беркутову — и этот легкий надлом, нисколько не сказавшийся на работе механизма этой идеальной «машины для убийства», сказывался в новом взгляде на мужчин, который в ней возник.