|
- Хотел бы я посмотреть, - сказал он, - какие такие есть на свете черти, которых бы я еще не видал. Эй ты, где тут этот проклятый северо-запад? - Там, - показал метис. - Куда вы, сэр? - В пекло, - хмыкнул капитан И. ван Тох. - Загляну в Девл-Бэй. В этот вечер и начались странности капитана И. ван Тоха. Он возвратился в кампонг только к рассвету и, не проронив ни слова, отправился к себе на судно, где просидел, запершись в своей каюте, до вечера. Это еще никому не показалось странным: "Кандон-Бандунг" должен был погрузить кое-что из благодатных даров острова Танамасы (копра, перец, камфара, каучук, пальмовое масло, табак и рабочая сила). Но когда капитану вечером доложили, что все товары погружены, он только засопел и произнес: - Шлюпку. В кампонг. И опять вернулся только с рассветом. Швед Иенсен, который помогал ему подняться на борт, спросил его просто из вежливости: - Значит, сегодня отплываем, капитан? Капитан резко обернулся, словно его укололи в зад. - Тебе-то что? - огрызнулся он. - Занимайся своими проклятыми делами. В течение целого дня "Кандон-Бандунг" в полной бездеятельности стоял на якоре в полумиле от берега Танамасы. Вечером капитан выкатился из своей каюты и сказал: - Шлюпку. В кампонг. Тщедушный грек Запатис уставился на него одним слепым и одним косым глазом. - Ребята, - прокукарекал он, - наш старик или завел там девчонку, или совсем спятил. Швед Иенсен нахмурился - Тебе-то что? - огрызнулся он на Запатиса. - Занимайся своими промятыми делами. Потом он сел с исландцем Гудмундсоном в маленькую шлюпку и стал грести по направлению к Девл Бэю. Они остановились за скалами и начали тихонько ждать, что будет дальше. По берегу залива рассаживал капитан; казалось, что он кого-то поджидает, время от времени он останавливался и как-то странно цыкал: тс-тс-тс. - Смотри, - сказал Гудмундсен и указал на море, ослепительно сверкавшее в багряном золоте заката. Иенсен насчитал два, три, четыре, шесть острых, как лезвие, плавников, двигавшихся по направлению к Девл-Бэю. - Господи! - пробормотал Иенсен. - Ну и акул же здесь! То и дело одно из лезвий скрывалось, над волнами взвивался хвост, и в воде начинало что-то сильно бурлить. Капитан И. ван Тох вдруг неистово заметался по берегу, изрыгая проклятия и грозя кулаками в сторону акул. Наступили короткие тропические сумерки, и над островом всплыла луна; Иенсен взялся за весла и приблизился к берегу на расстояние одного фарлонга. Капитан сидел на скале и цыкал: тс-тс-тс. Что-то шевелилось вокруг него, но что именно - нельзя было различить. "Похоже на тюленей, - подумал Иенсен, - только тюлени ползают иначе". "Это" выплывало из воды между скалами и топало по берегу, раскачиваясь из стороны в сторону, как пингвины. Иенсен бесшумно погрузил весла в воду и подъехал к капитану на полфарлонга. Ага, капитан что-то говорил, но сам черт не разобрал бы, что именно; видимо, по-малайски или по-тамильски. Он размахивал руками, как будто бросал что-то этим тюленям (но это не были тюлени, как убедился Иенсен), и тараторил не то по-китайски, не то по-малайски. В этот момент весло выскользнуло у Иенсена из рук и шлепнулось в воду. Капитан поднял голову, встал и сделал шагов тридцать к воде; блеснул огонь, раздался треск: капитан палил из браунинга прямо по шлюпке. |
