Они спорили об этом уже не первый год, и Рва старался показать юному господину Абзена всю красоту битвы во имя чести и славы. Красоту битвы за чистую жизнь, не запятнанную корыстью или властолюбием. Дабы духи предков проводили время за чтением волос – Рва придерживался «расширенного» вероучения, утверждавшего, что со временем волосы людей тоже могут быть взяты и прочитаны в тайных чертогах, где пребывают Аризели тки Фенрилль. Пятна корысти не пройдут мимо их взора, и дух, зараженный ею, будет рассеян. В этом мире чего‑то стоила лишь истинная жизнь, чистая и простая, проводимая в охоте и битвах за честь, все остальное – лишь иллюзия. Фейны сражались, чтобы сохранить чистые луга для пасущихся на них гзанов, леса – для деревьев, воздевающих громадные ветви к небу. Без истинной жизни для фейнов было бы лучше завершить долгую главу своего пребывания на Фенрилле и возвратиться ко Всему.

Теперь же Бг Рва просто вздохнул, попробовав воздух на вкус. Бесконечные философские споры у костра напоминали бессмысленную полемику о курице и яйце: что было вначале – приготовление лекарства долгой жизни из хитина или же необходимость защищать горные долины от тех, кто хотел уничтожить их ради этого самого хитина? Все было запятнано жадностью, спущенной с привязи безумной одержимостью вечной жизни, что так сжигала людей. Война с Прибрежными армиями длилась уже не одно столетие, и теперь уже ни один фейн не мог бы сказать в точности, с чего все началось.

Лавин произнес команду в наручный коммуникатор, и сразу же Грюнесс, пилот самолета с вертикальным взлетом, направил аппарат вниз. Он вынырнул из облаков под рев реактивных двигателей, превратившийся в нестерпимый вой за несколько метров от земли.

Глава 2

Сенатор Айра Ганвик возлежал в мягком изгибе кушетки, позабыв обо всем – кроме ритмичных движений рта сексуального объекта. Руки его изредка спускались вниз – к блестящей шапке платиново‑стальных кудрей, расположившейся у него между ногами. Что и говорить, хороша была девка – вполне стоила восьми тысяч фунтов, что пришлось заплатить по договору.

Его тело застыло в экстазе…

Затем он минутку передохнул, а Сайя поднялась и приготовила возбудитель из тестостерона и комплекса белков. Когда она возвратилась, он перевернулся и, пока она всаживала иглу ему в ягодицу, украдкой бросил в рот крупицу фарамола, почувствовав, как она растворяется на языке.

Удовлетворенный сенатор вновь откинулся на кушетке, и сексуальный объект опять быстро и привычно заняла то место, которое досталось ей в этой жизни.

Время шло. Девочка была просто великолепна, она нежно причмокивала, упиваясь происходящим, и иногда сильно надавливала. Сенатор крепко вцепился руками в кушетку и томно задвигал задом из стороны в сторону, наслаждаясь каждым мимолетным прикосновением. Большая резиновая пустышка у него во рту была мягкой и успокаивающей; он присосался к ней со всей страстью, какую только мог возбудить сосок в стосемидеся‑тивосьмилетнем младенце.

Внезапно блаженные касания языка девушки прекратились, послышались настойчивые сигналы зуммера – сначала их зарегистрировала лишь периферия его сознания, но вскоре раздражающий звук механической цивилизации бесцеремонно вторгся в сердцевину мозга, разрушив блаженное полузабытье младенчества.

Сенатор выругался, Сайя отшатнулась, легонько вскрикнув от страха, но Айра схватился за коммуникатор.

– Что там еще? Надеюсь, причина серьезная?

– Весьма сожалею, сенатор, получено сообщение с приоритетным кодом. Прибыл некто по имени Термас Хит для встречи с вами. Говорит, что по очень срочному делу.

Сенатор выругался вновь. Из всех маловероятных помех эта была самой маловероятной.