Заикин помолчал секунду и жестко ответил:

— Летать.

* * *

И летает аэроплан Заикина над городом Армавиром, и гласят на всех городских углах афиши: «Впервые в Армавире! Летун-богатырь Иван Заикин!!!»

Аэроплан закончил круг и садится...

... А взлетает уже на другом поле.

«Только три дня в Ростове! Полеты чемпиона мира Ивана Заикина!»

Непрерывно работает мотор «Фармана».

«Прощальный полет в Екатеринославле совершит знаменитый цирковой борец Иван Заикин!»

Кружит над толпой аэроплан Заикина, гудит мотор «Фармана». Затем слышно, как мотор начинает сбавлять обороты, несколько раз чихает и замолкает.

С выключенным двигателем Заикин садится на поле воронежского ипподрома.

Он пролетает над пышно разукрашенным входом на ипподром, летит мимо длинного ряда конюшен, мимо трибун, забитых народом, и, наконец, совершает «чистую» посадку в центре поля.

Шарль Риго в косоворотке и полуголый франтик в канотье встречают его на земле.

Франтик немедленно лезет в мотор, перекрывает кран горючего и кричит Риго:

— Шура, что еще делать?

— Проверь уровень масла!

И перемазанный франтик вполне профессионально проверяет уровень масла. Видно, он многому научился у Риго.

Через все поле подкатывает пролетка. В ней сидит раздраженный кавалерийский генерал.

— Я запрещаю вам полеты! — кричит он. — Категорически!

— Но почему, ваше превосходительство?! — поражен Заикин.

— Вы мне всех лошадей испортите! У меня на конюшне жеребцы, которые стоят десятки тысяч рублей каждый, а вы их пугаете этой своей гадостью!

— Помилуйте, ваше превосходительство! Где же тогда летать? Ведь в России повсюду лошади...

— И генералы, — говорит франтик.

— Что вы сказали?! — взрывается генерал. — Посмейте только подняться еще раз, я прикажу арестовать вас!

* * *

Иван Михайлович сидел в кабинете у городского головы.

— Переносите полеты за город, — предложил городской голова.

— Но ведь за городом мы не соберем публику!

— Я не могу вам ничем помочь, господин Заикин, — сказал голова и стал озабоченно рыться в своих бумагах. — Ваши полеты — ваше частное дело.

— Но ведь я предъявляю людям не только самого себя, но и достижения ума человеческого! Я же демонстрирую изобретение, которое в ближайшем будущем должно произвести целую научно-техническую революцию!

Городской голова оторвался от бумаг и не мигая уставился на Заикина. А затем медленно и раздельно произнес:

— Полеты за городом я тоже запрещаю. И прошу вас покинуть Воронеж в течение двадцати четырех часов.

* * *

В коридоре спального вагона поезда у окна стояли Шарль Риго и франтик.

— Шура, — горячо говорил франтик, — вся твоя Европа по сравнению с Одессой — это смех! Ты посмотришь, как нас там встретят! Ты увидишь таких людей, такую набережную! Мы пойдем с тобой к «Фанкони», и ты будешь пить кофе, а я...

— Ты — патриот, — с уважением произнес Риго.

— Я — одессит, Шура!

Из купе вышел Иван Михайлович Заикин, посмотрел на франтика:

— Ступай, сынок, в купе. Петр Данилович зовет.

Франтик метнулся в купе, а Заикин огляделся и сказал Шарлю Риго:

— Шурик, у меня до тебя одно дело есть.

— Пожалуйста, мсье.

— Идем в тамбур.