- Мне нет пути назад, - словно оправдываясь, проговорила женщина, - либо ты согласишься, либо я должна буду тебя убить. Сама понимаешь, за свою Астиану Императорский дом весь мой клан изведет под корень.

 - На что хоть я должна согласиться, - устало спросила Ксения, которой начал надоедать весь этот цирк с угрозами и нелепыми обвинениями.

 Глаза воздушной радостно вспыхнули, как будто девушка уже сказала ей: "Да".

 - Ты родишь ребенка от Креостарха, я стану его матерью и Астианой клана, а ты, - тут она задумалась, но радостно продолжила, - а ты вернешься к принцу, и все будут довольны.

 Вот если с первой частью плана этой сумасшедшей все было предельно ясно, то вторая часть вызывала большие сомнения. К принцу ее не вернут. В лучшем случае спрячут где-нибудь до конца жизни. И убить ее можно будет в любой момент, если ищейки Императора подберутся слишком близко. Тогда, по логике, в комитете уговорщиков не хватает главного исполнителя.

 - А будущий папаша согласен?

 Воздушная недовольно хмыкнула и дернула плечами: "Он - не дурак, и не станет щепетильничать. Я - его единственная любовь. Ради меня он отказывал другим, ради меня до сих пор свободно место Астианы клана. И я пойду на все, чтобы он был счастлив".

 Бедняжка. Ксении, на какое-то мгновение, даже стало жаль ее. Каждый сходит с ума по-своему. Кто-то мечтает занять трон, кто-то не боится идти по трупам, чтобы принести счастье своему любимому. Они достойны друг друга, и если бы не условности кланов, прожили бы вместе долгую и счастливую жизнь. Пусть без детей, ища и находя любовь и поддержку, друг в друге. Нет, Креостарх не посмел бросить клан ради любимой женщины, а та готова была поддержать любое его решение.

 Оставшись в одиночестве, Ксения еще долго размышляла над этим странным разговором. Радовало, что Креостарх был не в курсе кровожадных планов своей Эллианы, но как он решит сыграть эту партию - было для нее загадкой. Хотелось верить в лучшее, но...

 Сон сменялся бодрствованием, минуты одиночества превращались в часы, часы в дни, а дни в вечность. Пока однажды Ксению не разбудил звук открывающейся двери. Девушка оторвала голову от подушки и настороженно всмотрелась в темноту коридора. Темнота не подавала признаков жизни. За дверью было тихо. Ксения недоуменно пожала плечами. Это что - приглашение в гости или организация побега из гостей?

 Коридор тянулся только в одну сторону и заканчивался винтовой лестницей. Подъем был длительным. Когда он, наконец, закончился, девушка вздохнула с облегчением. Красная бархатная занавеска скрывала деревянную дверь, которая гостеприимно распахнулась, стоило Ксении коснуться ее рукой.

 В огромной гостиной ярко пылал камин. На длинном столе сверкали золотые подсвечники, отражая в своих начищенных боках горящие звезды зажженных свечей. Остатки романтического ужина сиротливо примостились среди этого великолепия. Все стены были увешены длинными полотнищами, с вытканными на них портретами воздушных. Около камина стояли двое. Их не прельстили уютные кресла или мягкие шкуры, небрежно брошенные на пол. Приговор они предпочитали вынести стоя.

 - Леди Ксения, - голос Креостарха дрогнул, - я рад приветствовать вас в моем доме.

 Он согнулся в глубоком почтительном поклоне. Рядом с ним стояла ее тюремщица. На лице воздушной прочертили соленые дорожки недавние слезы. Руки нервно комкали белоснежный платок, а искусанные губы замерли в растерянной улыбке.

 - Разреши мне представить тебе мою Эллиану, Леди Амарию, - и он с нежностью взглянул на любимую, явно пребывавшую в растерянных чувствах.

 - Прошу простить ее молчаливость, она должна немного прийти в себя.