- То же самое я хотел спросить у тебя.

- У меня?! Вы выдернули меня сюда, едва не разорвав на части, а теперь тебе интересно, что это значит?! - Таррэн перехватил настороженный взгляд Элиара, брошенный с явным подтекстом, но, вопреки всем разумным доводам, тот почему-то не спешил подойти и поздравить его с успехом. Держался отстраненно, с подозрением, с непонятным неодобрением. Даже дети выглядели недовольными и... разочарованными? Каким-то чужими, взъерошенными, совсем неприветливыми.

Что не так? Отчего они так смотрят? В чем дело?!

Тирриниэль, угадав смутное беспокойство сына, грустно усмехнулся.

- Эланна очень красива, правда?

- Безусловно, - пожал плечами Таррэн. - У себя на Алиаре она считается первой красавицей. Она тебе не понравилась?

- Дело не во мне, сын мой. Полагаю, она не оставила тебя равнодушным?

- Нет. Я же не слепой.

- Жаль, - прошептал Тирриниэль, неожиданно отступая и с необъяснимой горечью изучая недоуменное лицо сына. - Жаль, что все так сложилось и ты оказался не таким стойким, как я думал. Но еще больше жаль, что ОНА так тебе верила. В то время как... ладно, я все понял, - Владыка Л'аэртэ резко отвернулся. - Она ждала тебя все это время, Таррэн. Искала. Звала. Надеялась. Мне казалось, для этого есть причины, но теперь я понимаю, что ошибся. Очень сильно в тебе ошибся.

- Отец!

- Мне жаль, сын, но ЕЕ я тебе не прощу.

Таррэн непонимающе замер, ошеломленно глядя в спину быстро уходящего отца. Потом обернулся к Элиару (тот неловко отвел взгляд), посмотрел на побледневших от неожиданной мысли детей. Увидел на лице Милле горькое отчаяние и готовые сорваться с ресниц слезы. Затем недоуменно обратился за помощью к старшему сыну, но тот только смотрел в ответ огромными, неверящими, совершенно безумными глазами, а в мыслях... у Хозяина Проклятого Леса вдруг резко побледнело лицо и невольно вырвался тихий, полный досады возглас:

- Темная Бездна! Вы о чем подумали?!

Он лихорадочно крутанулся на месте, продолжая машинально считывать чужие мысли. Затем заметил среди деревьев застывшие лица незнакомых эльфов, следы недавно ушедших перевертышей, напряженные лица каких-то непонятных смертных...

Стрегон вздрогнул, когда настойчиво ищущий взгляд остановился на нем.

- Сар'ра?!

Но тут до сознания Таррэна докатилась последняя, самая громкая и почти вопиющая мысль, которую пытался донести до него Владыка Л'аэртэ.

Он вмиг окаменел, странно замер, не веря, что дал повод в себе усомниться. Наконец, понял, что это правда, пошатнулся и неслышно прошептал:

- Что случилось?! Почему ты уходишь, отец?! Разве меня не было слишком долго... почему все вдруг ТАК сильно переменилось?! И по какой причине ты вдруг перестал мне верить?!

Тирриниэль, наглухо закрыв свои мысли, на мгновение обернулся.

- Почему - ты спрашиваешь? Что ж, изволь: тебя не было дома двенадцать лет. Полагаю, тебе не надо пояснять, что за это время могло измениться?

- СКОЛЬКО?!

- Двенадцать, - сухо повторил Тирриниэль. - Если для тебя это мало, то я не знаю, что тогда действительно важно.

Хозяин Проклятого Леса опасно пошатнулся и неверяще охнул.

- Святые небеса... но это невозможно!

- Ты прав. Хотя, боюсь, твое возвращение уже ничего не изменит.

- Двенадцать лет... Темная Бездна... целых двенадцать! - на Таррэна вдруг стало страшно смотреть.

Стрегон никогда не видел, чтобы эльфы бледнели так стремительно и жутко. Но Таррэн не просто побледнел - он буквально побелел, как полотно. Словно выхудал за какую-то жалкую долю секунды - мгновенно, дико, страшно. Его глаза разом потухли и провалились внутрь, в горящих зрачках будто кто-то задул тлевшее там пламя - они мгновенно стали черными, как ночь, пустыми и такими же холодными.