|
Мы набросились на суп. Были страшно голодны. И когда я жрал, словно изголодавшееся животное, с наслаждением жрал, забыв обо всем, я видел поверх миски с супом лицо моего товарища, его потрескавшиеся, запекшиеся губы, и понял, что он умирает в мучениях; через два часа он скончался, а я жрал, и суп казался мне таким вкусным, как никогда в жизни. - Штайнер замолчал. - Вы все были страшно голодны, - высказал предположение Керн. - Нет, не поэтому. Тут другая причина. А именно та, что рядом с тобой может подохнуть человек, а ты ничего не почувствуешь. Сострадание - да, но никакой боли. Твое брюхо в порядке - вот в чем дело! В метре от тебя в криках и мучениях умирает человек, а ты ничего не чувствуешь. В этом и заключается бедствие мира! Запомни это, мальчик. Поэтому все так медленно и движется вперед. И так быстро назад. Согласен со мной? - Нет, - ответил Керн. Штайнер улыбнулся: - Ясно. Но при случае подумай об этом. Может быть, тебе это поможет. Он встал. - Ну, я пойду. Назад. Чиновнику никак не придет в голову, что я вернусь именно сейчас. Он сторожил первые полчаса. Завтра утром он тоже будет наблюдать. Но что я смогу перейти в этот промежуток - он никогда не додумается. Такова психология таможенных чиновников. Слава богу, что в большинстве случаев дичь рано или поздно становится умнее охотника. Знаешь почему? - Нет. - Потому что для нее больше поставлено на карту. - Он похлопал Керна по плечу. - Поэтому-то мы и стали самым хитрым народом на земле. Основной закон жизни: опасность обостряет чувства. Он подал Керну руку. Она была большая, сухая и теплая. - Желаю удачи! Может, мы еще свидимся. По вечерам я часто бываю в кафе "Шперлер". Можешь там спросить обо мне. Керн кивнул. - Ну всего хорошего. И не стыдись играть в карты. Это отвлекает мысли, и во время игры не нужно много думать. Высокая цель для людей без крова. Ты неплохо играешь в ясс и тарокк. В покер ты еще играешь недостаточно смело, надо больше рисковать. Больше обмана! - Хорошо, - сказал Керн. - Я буду больше обманывать. Спасибо тебе. За все. - От благодарности ты должен отвыкнуть. Нет, не отвыкай. С ней ты скорее пробьешься. Я не имею в виду других людей, это неважно. Я имею в виду тебя. Она будет согревать тебе сердце, если ты будешь способен на нее. И помни: любое положение лучше, чем война. - И это все-таки лучше, чем быть мертвым. - Не знаю. Но, во всяком случае, это лучше, чем умирать. Сервус, мальчик! - Сервус, Штайнер! Некоторое время Керн еще продолжал сидеть. Небо прояснилось, и местность дышала спокойствием и миром. Кругом не было ни души. Керн молча сидел в тени бука. Светлая прозрачная зелень листьев возвышалась над ним, словно огромный парус, - казалось, будто ветер нежно гонит земной шар по бесконечному голубому пространству мимо сигнальных огней звезд и светящегося буя луны. |
