Жена хозяина гостиницы проницательно взглянула на нее.

— Зависит от того, насколько он умеет пить виски. — Она налила Джинни немного наливки из красной смородины.

Джинни поблагодарила ее, но больше не сказала ни слова о состоянии мужа. Жене не подобает критиковать мужа в присутствии посторонних, тем более если вокруг слуги и чужие люди.

Том Бригхэм отправился за Гиллом, который наконец появился, надутый и мрачный, не желающий разговаривать, что вполне устраивало Джинни. На пристани уже шла погрузка продуктов и имущества семьи Кортни в каноэ. Большой и сильный негр, руководивший работой, был представлен Томом как Джонас, освободившийся раб, который приехал сюда в качестве слуги, но потом был продан в постоянное рабство, пока Роберт Харрингтон не освободил его в прошлом году.

Система труда в Виргинии привела Джинни в некоторое замешательство, и ее вопросы в гостинице накануне вечером казались старожилам крайне наивными, что побуждало их отвечать с некоторой снисходительностью и насмешливостью. Здесь работали осужденные и вилланы, как Том, либо высланные правительством, либо купленные плантаторами. Были и связанные договором слуги, пожелавшие продать свой труд в обмен на проезд и в надежде приобрести землю, когда срок их договора закончится. Кроме того, здесь были негры, привезенные голландскими и английскими торговцами, и они находились в пожизненном рабстве у тех, кто купил их для работы на земле. Сначала они тоже приезжали в качестве слуг, но потом по неизвестной причине появились новые правила, и теперь они оказались в рабстве.

Джинни это казалось очень непонятным и даже отталкивающим. Но она напомнила себе, что она здесь новый человек, пока только гость, и не имеет права ставить под сомнение здешние порядки, не обустроившись. Но вопрос о работниках им с Гиллом придется решать уже совсем скоро. Кузен Харрингтон, наверно, поделится с ними советами и рекомендациями.

Путешествие вверх по реке заняло три часа, и каждая минута доставляла Джинни удовольствие. Спустя полчаса она убедила Тома отдать ей румпель, что он охотно и сделал, когда понял, насколько она опытна, а сам с трубкой в зубах наслаждался утренним солнцем и тишиной. Река изгибалась между зелеными берегами, где птицы с ярким оперением щебетали среди зеленой листвы величественных деревьев. Широкие расходившиеся круги по воде указывали на наличие крупной рыбы, повсюду летали огромные стрекозы и бабочки. Узкие ручьи бежали по болотистой почве по обе стороны реки, и время от времени по такому ручью пробиралось к широкой реке каноэ. Гребцы приветствовали Тома, следовал обмен новостями и любезностями. Плантаторы, несомненно, хотя и жили достаточно разбросанно, но поддерживали тесный контакт друг с другом. И наверно, у них были на то веские основания.

— Здесь есть поблизости индейцы, господин Бригхэм? — спросила Джинни, следуя своим мыслям.

— Зовите меня Том, госпожа, — ответил он, с удовольствием пыхтя трубкой. — Да, их тут много, наблюдают за нами из леса. Но вы не увидите их, если они не захотят быть замеченными.

Джинни вздрогнула при мысли о том, что столько глаз сейчас могут следить за ними из густой листвы на берегу.

— Они когда-нибудь выходят оттуда, ну, в город или поселки?

— Да, конечно, — засмеялся Том, и Джинни снова почувствовала себя наивной, как вчера, когда расспрашивала о слугах. — Они выходит торговать, а мы ходим к ним с товарами. Индейцы уже давно не доставляют никакого беспокойства. — Хотя, — добавил он, — лучше быть готовыми ко всему. Вы увидите, что мечи и мушкеты у нас всегда у двери.

Дом Харрингтонов располагался на участке в восемьсот акров, квадратное и внушительное строение из кирпича на вершине широкого склона, обращенного к реке.