– Я тоже не рекомендовала бы удаление в данном случае. Вам я рекомендовала бы, что называется, СГЛ – Сохраняющее Грудь Лечение.

– Звучит как приятное наименование не очень‑то приятных действий.

– Обычно мы удаляем уплотнение вместе с некоторой частью окружающей ткани для дальнейшего исследования. Этому будет сопутствовать маленькая дополнительная операция – иссечение части мышечной ткани и лимфоузлов под мышкой с последующим облучением.

Дана потерла лоб и сделала еще один глубокий вдох‑выдох. И через силу улыбнулась:

– Полагаю, третьей возможности – включающей путешествие на экзотический остров – мне не предоставляется?

Бриджет Нил покачала головой и улыбнулась – так же делано:

– К сожалению, нет.

Она замолчала, давая Дане возможность переварить услышанное. Дана старалась успокоиться и сосредоточиться на вопросах.

– Зачем же удалять лимфоузлы, если неизвестно, поражены ли они? – спросила она.

– Хороший вопрос. Я посовещалась с другими докторами, и мы решили, что так будет целесообразнее, учитывая вашу наследственность – заболевание вашей матери. Кроме того, это можно будет сделать одновременно с основной операцией.

– Когда вы хотите меня оперировать?

– Как можно скорее. Сколько времени вам потребуется, чтобы уладить все прочие дела?

Дана внутренне усмехнулась.

– На все мои дела мне и полугода не хватит. На той неделе у меня погиб брат, доктор. Так что дела мои очень запутанны и так быстро их не распутать.

– Простите. Внезапная смерть?

– Его убили.

– Господи. – Нил помолчала. – Так это о нем передавали в новостях – профессор юриспруденции из Грин‑Лейк. О, Дана, я очень, очень сожалею. Я как‑то не связала это событие с вами. Это ваш брат… простите.

Дана кивнула:

– Никогда не ожидаешь, что подобное может случиться с тобой. С другими, но не с тобой. Правда же? Мой отец говорил, что дурные вести всегда приходят по трое. От всей души надеюсь, что он ошибался. – Она поежилась. – Так с чего начинаем?

– Я бы хотела, чтоб вы встретились с хирургом, которого я рекомендую для проведения операции, а также с врачом‑радиологом и терапевтом, который будет курировать сеансы облучения. Они могут помочь вам и успокоить. Кроме того, я могла бы связать вас с объединениями женщин, перенесших аналогичную операцию и переживших те же страхи. Они расскажут вам, как это будет, подготовят вас. Вы не останетесь наедине с вашими переживаниями, Дана.

– Как долго я не смогу работать?

Доктор Нил откинулась в кресле:

– Сама операция проводится под местным наркозом. Если все пройдет как надо, вас отпустят в тот же день. Мы можем назначить операцию на пятницу с тем, чтобы за уик‑энд вы пришли в себя. Дозировку и продолжительность облучения установит врач‑радиолог, но обычно это производится пять дней в неделю в течение пяти или шести недель, хотя сеанс и длится по нескольку минут. Есть очень хороший кабинет недалеко от вашего офиса. Они могут назначить вам удобное время, скажем, ближе к вечеру.

Дана обхватила себя руками, внезапно ощутив озноб:

– А нельзя сделать операцию, а облучения не делать?

– Можно. Но я не советую. Это как бы три составные части единого курса лечения, и делается так для максимальной эффективности. А стремимся мы именно к максимальной эффективности. Более девяноста процентов женщин, обнаруживших у себя рак груди на ранней стадии и прошедших курс лечения, через пять лет считаются излечившимися.

Пять лет?  Пустяк. Молли будет всего восемь, совсем еще маленькая.