|
Он достаточно стар, чтобы быть им пра-пра-пра-дедушкой. Но, все же, не достаточно альтруистичен, чтобы хранить целибат. Разве какой-то мужчина смог бы. Тем более что женщины не знали его настоящего возраста. Для них он был обычным парнем двадцати пяти лет, которого они повстречали в баре и пригласили домой. Тем не менее, Эбигейл знала. И ненавидела его за это. Джесс повернул ее лицом к себе. Глаза слегка приоткрылись и от их вида он…отшатнулся. «Какого черта?» Сердце бешено заколотилось, когда Сандаун осторожно приоткрыл ее веко. Конечно же, глаза красные с желтой поволокой. «Все-таки она не человек. По крайней мере, не совсем человек. Это плохо. Реально плохо. Является ли она врагом с запада, о котором говорил Рэн?» Пророчества и предупреждения Оракулов никогда не имели особого значения для него. Попытки разгадать их подарят даже самому крепкому уму девятидневную мигрень. А он слишком устал, чтобы прямо сейчас думать об этом. Ему необходимо немного поспать. Или хотя бы отдохнуть… Он укрыл Эбигейл одеялом и удостоверился, что из этой комнаты нет выхода, пока он не будет готов ее отпустить. В дверях приглушил свет, чтобы она смогла осмотреться, когда придет в себя, но при этом свет ее не потревожил. Джесс обернулся, у него перехватило дыхание. С таким освещением и наклоненной головой, Эбигейл напоминала свою мать. Этот образ временно оглушил Джесса и вернул время вспять. Он увидел Матильду, лежавшую на берегу ручья, куда она отвела его после помолвки. Солнце грело настолько, что она задремала, пока он читал вслух один из ее любимых бульварных романов. Ее безмятежная красота очаровывала Джесса, и он часами наблюдал за ней, молясь, чтобы этот день не заканчивался. «Я люблю тебя, Уильям». Он все еще мог слышать ее голос, видеть красивую улыбку. Проглотив внезапно возникший в горле комок, Сандаун мотнул головой, пытаясь прояснить мысли. «Эбигейл не Матильда». Но когда она лежала вот так без ненависти в глазах, то была столь же красива и пробуждала в сердце эмоции, которые Джесс поклялся похоронить. Не желая больше думать об этом, он ушел в свою комнату, снял пальто и оружие. Пока Джесс раздевался, мысли вихрем метались в голове, и он попытался понять, что произошло с Эбигейл, где она была все это время. «Я должен был проверить ее на идентификацию личности». Так бы он получил адрес и узнал, была ли они все еще Янгер или вышла замуж. Чувствуя себя полнейшим олухом, Джесс пошел назад, чтобы попытаться что-нибудь выяснить. Распахнул дверь и замер. Кровать была пустой, Эбигейл исчезла.
ГЛАВА 5 Эбигейл очнулась резким рывком. Последнее, что она помнила – ее душил злейший враг. Как только пришло понимание происходящего, с силой ударила боль. «Я не справилась…» После стольких лет она наконец нашла человека, разрушившего ее жизнь и убившего родителей. И он одолел ее с непринужденностью, вызвавшей у Эбигейл отвращение. Она рискнула всем и даже позволила использовать собственное тело в эксперименте. И все же, этого оказалось недостаточно. «Я ненавижу тебя, Сандаун Брэйди. Ты грязный ублюдок!» На мгновение она испугалась, что возможно умерла. Но сосредоточившись на роскошной комнате, в которой находилась, поняла, что жива. Здесь очень б-о-г-а-т-о. Огромная кровать королевских размеров, на которой она лежала, была украшена искусной резьбой, а темно-синее шелковое одеяло казалось невесомым как облако. Мебель из разряда высококачественной и на вид старинной, но только на вид. В комнате не было окон, хотя десяти футовый потолок слишком высок для подвала. На французском потолке красовалась фреска с изображением пышного сада и позолоченных оленей. «Я умерла и попала во дворец…» Да, похоже на то. Эта комната больше, чем весь ее дом. В задумчивости прикусив губу, Эбигейл соскользнула с кровати и прошлась по комнате. Ее первой остановкой стала дверь, которую кто-то запер. Это её не удивило. Совсем. Наоборот, ее потрясло, если бы дело обстояло по-другому. |
