— Это карточка Скотти, Бо.

Бо поднял одну бровь, поставил на стол кофейную чашку и какое-то время пристально глядел на Хауэлла.

— Расскажи мне все, что знаешь, — наконец произнес он.

«А он отлично держится, — подумал Хауэлл. — Вот что значит выучка полицейской академии».

— Фамилия Скотти — Макдональд. Не Миллер, а Макдональд. Хетер Макдональд. Она работает репортером в «Конститъюшен». Или во всяком случае, до недавнего времени работала.

Бо откинулся на стуле и изумленно воззрился на Хауэлла.

— Ты шутишь, Джон?

— Нет, увы, нет. Она услышала о том, что ты замешан в каких-то грязных делах и…

— Где она могла это услышать? — перебил Хауэлла Бо. В его голосе звучало неподдельное любопытство.

— Я не уверен, но по-моему, от кого-то из высших чинов. Но это были лишь слухи, не более того. Поэтому Скотти решила действовать на свой страх и риск. Однако газета не собиралась оплачивать ее эксперименты. А поскольку она упрямилась, ее выгнали.

— Но тогда что она тут делает?

— О, она лелеяла великую мечту собрать сенсационный материал, поэтому наплевала на работу, взяла какую-то халтуру и явилась сюда. Она считала, что если дело выгорит, ее примут назад с распростертыми объятиями.

— Вот это да! Вот это номер! — расхохотался Бо и хлопнул ладонью по столу. — Значит, она решила сожрать меня с потрохами?

— Ну, ты давно бы обо всем догадался, но Скотти перехватила ответ на твой запрос в «Нейман».

— Как забавно, что ты о нем вспомнил. А я как раз собирался позвонить этому парню в Даллас.

— Вообще-то я предполагал, что ты позвонишь. Поэтому и рассказал тебе обо всем.

Бо наморщил лоб.

— Но почему? Почему ты решил мне рассказать?

— Ну… мне не хотелось, чтобы ты полез в бутылку, узнав правду. Скотти ничего плохого тебе не сделала, а сейчас она готова все бросить и вернуться в Атланту. Готовься к тому, что в любой момент она придет к тебе, наплетет с три короба про больную мамочку или еще про что-нибудь в том же духе и скажет, что ей нужно уехать.

— Вы работали на пару? Поэтому ты сюда явился, да?

— Нет, черт побери! Я приехал работать над книгой. Как я тебе говорил, так оно и есть, — Хауэлл оглянулся и понизил голос. — Понимаешь, это не роман. Я пишу автобиографию за Лартона Питса.

— Жареные цыплята Лартона Питса? — Бо посмотрел на него скептически.

— Вот именно, но если ты кому-нибудь заикнешься, я тебя убью, Бо. Такая халтура сулит быстрый заработок, и мне не хочется, чтобы об этом кто-то узнал. И Питсу, кстати сказать, тоже.

Бо глядел все еще недоверчиво.

— Слушай, Джон, пришло время все выкладывать начистоту.

— Денхем Уайт, — адвокат Питса. Он достал мне эту работенку. Я тебя не обманываю, Бо. Пойдем ко мне, я покажу тебе магнитофонные пленки и рукопись. Ты хочешь услышать из первых уст, как старина Лартон обрел Бога?

Бо рассмеялся и покачал головой.

— Нет, спасибо, я верю тебе на слово, — он вдруг посерьезнел. — Ты давно знаешь Скотти?

— Когда я впервые заглянул к тебе в контору, я сразу узнал Скотти. Она устроилась в газету за несколько месяцев до моего ухода, и я встречал ее там… Поэтому решил пообщаться, — Хауэлл усмехнулся. — Она занимается всякой ерундой и ничего не добьется.

— Конечно, нет. Я же тебе говорил: я чист, как младенец, помнишь? А что она надеялась обнаружить?

— Не знаю… наверное, то, что ты неправильно выписываешь штрафы за превышение скорости, берешь взятки.