— Ну теперь извинись за свои дурацкие вопросы. Давай шевелись, мы все с нетерпением ждем. — Андрей, казалось, не двигался и не менял положения тела, будто окаменел в одной позе.

— Еще чего! — воспротивился Знайка. — Нашел дурака! Сам извиняйся, если тебе так хочется… — Он хотел что-то еще прибавить, но стих, опасливо поглядывая на Андрея.

Тот медленно расцепил руки, оперся ими о кровать и повторил, не повышая голоса:

— Мы ждем.

— Виноват, — пробормотал парень, совсем стушевавшись. — Извините.

— Валерия Павловна, — подсказал Андрей.

— Извините, Валерия Павловна, — точно школьник, послушно повторил Знайка и опустил глаза.

— Свободен. — Андрей удовлетворенно кивнул и вернул руки в прежнюю позицию.

Студент, ни слова не говоря, развернулся и вышел. Секунду все молчали. Затем девушка робко произнесла:

— Он всегда такой. Невыносимый. Сам страдает из-за этого и продолжает лезть на рожон.

— Больше не полезет, — усмехнулся Андрей.

С лица его почти сошла чужая, холодная маска, и глаза весело смотрели на молоденькую студентку.

— Правильно, — она кивнула, — с ним так и надо. Все преподаватели стонут. И ведь он же не злой вовсе. — Она беспомощно развела руками, точно призывая всех, находящихся в палате, поверить, что ее приятель на самом деле хороший парень, просто малость с тараканами в голове. — Можно я пойду за ним? — нерешительно попросила она Леру. — А то он наверняка в трансе. Гордый.

— Придурок он, твой Вовик, а не гордый, — неожиданно встрял молчавший все это время здоровяк. — Дать ему по шее пару раз, чтобы людей не доставал. Гордый! — Он с досадой махнул рукой и, не глядя больше на девушку, покинул палату. Та виновато обернулась на Леру и последовала за ним.

Воцарилось неловкое молчание.

Наконец Лера заставила себя улыбнуться.

— Он так испугался… — Она подошла ближе к кровати, на которой сидел Андрей. — Странно.

— Ничего странного. — спокойно возразил он. — Просто почувствовал, что на его наглость есть сила.

Лера смотрела на него, не скрывая восхищения. Ей не верилось, что этот человек совсем недавно был в реанимации, что его жизнь висела на волоске, что и по сей день он держится лишь благодаря многочисленным таблеткам, уколам и ингаляторам. Сейчас, рядом с ним, она ощущала себя совсем слабой и беспомощной.

— Поживешь в интернате, не такому научишься. — Он снова усмехнулся, поймав Лерин взгляд.

На мгновение ей показалось, что все вернулось. Они одни в палате, разговаривают, улыбаются, смотрят в глаза друг другу. Что, если сказать ему, что она не виновата? Он должен поверить ей!

Если бы только Андрей сделал навстречу ей хотя бы четверть шага, назвал по имени, взял бы за руку, спросил, что с ней происходит, как тогда, во время ее дежурства, поздно вечером! Тогда бы она точно решилась и рассказала ему все. Всего четверть шага!

«Пожалуйста! — мысленно попросила она его. — Сделай это? Помоги мне!»

Он преувеличенно внимательно посмотрел на часы:

— Куда это дед пропал? Провалился, что ли? Пойду гляну, что с ним.

Лера молча смотрела, как Андрей выходит из палаты. Неужели он ничего не понял? Или понял, но не захотел этого разговора? Счел своим долгом заступиться за нее перед хамом, но вовсе не собирался возобновлять отношения?

Она не стала дожидаться, пока Андрей и Скворцов вернутся, она просто не могла большие находиться здесь, в этой палате.