— Ладно, — он махнул рукой, — только вести себя тихо.

Лера влезла в салон. Наталью опутали трубками, к здоровой руке подсоединили капельницу, перевязали рану на голове. Теперь она лежала с открытыми глазами, не мигая глядя на Леру. Та ободряюще кивнула ей:

— Все будет хорошо. Тебя спасут, вот увидишь.

Наталья слабо качнула головой.

— Не валяй дурака, — строго сказала Лера.

Наталья молчала. Лере показалось, что та совсем пришла в себя, и она осмелилась наконец задать вопрос, который мучил ее все прошедшие двадцать минут:

— Как ты оказалась в его машине? Куда вы ехали?

— К тебе. — Наталья ответила сразу, точно ожидала этих Лериных слов.

— Ко мне? Зачем? Я была тебе нужна? Ты попросила его подвезти?

— Он хотел… чтобы я… — Наталья шумно выдохнула, облизнула спекшиеся губы. — Чтобы я призналась тебе…

— Призналась в чем?

— Настю… я… с балкона… — Наталья говорила из последних сил, голос ее звучал почти неслышно, то и дело, прерываясь.

«Она бредит», — поняла Лера.

— Тише, Наташенька, — попросила она. — Тише. У тебя бред. Пожалуйста, молчи.

— Нет, — чуть громче произнесла Наталья и сделала попытку шевельнуться. — Говорю тебе, это я… Она видела, как я… исправляла карту…

— Карту? Ты?!

Наталья кивнула.

Лера поглядела в ее белое лицо с заострившимися крыльями носа, с синевой у губ, и вдруг с неумолимой ясностью поняла, что Наталья не бредит, а находится в полном сознании. И еще она поняла, что Наталья умирает, сейчас умрет — и сама знает об этом.

Знает точно, наверняка.

— Я… не понимаю, — прошептала Лера. — Как? Зачем?

— Девушка, — врач бесцеремонно потряс ее за плечо, — замолчите сейчас же. Ей нельзя разговаривать.

— Брось, парень. — Наталья качнула головой. — Мне… все равно. Она… должна знать. Дай я скажу, не мешай.

Что-то было в ее лице и в голосе, отчего молодой врач сразу стих, перестал ругаться, отодвинулся в сторону.

Наталья спокойно глянула на Леру.

— Он заставил тебя? — спросила та.

— Он не заставлял. Я и так… сделала бы для него все, чего бы он ни пожелал.

— Ты… любила его? — догадалась Лера.

Наталья чуть опустила веки в знак согласия.

— Давно? — проговорила Лера и осеклась. Она наконец начала понимать.

31

Удивительный дар копировать любой почерк Наташка обнаружила у себя, когда ей исполнилось восемь. Все произошло случайно.

На одном из уроков сидевший за соседней с ней партой мальчишка строил такие уморительные рожи, что просто невозможно было удержаться от хохота. Наташка смеялась от души, пока рассерженная учительница не прервала свое объяснение и не потребовала от нарушительницы дисциплины положить на стол дневник. Не помогли ни извинения, ни обещания, что больше такого не повторится, — видимо, у учительницы в тот день было скверное настроение или просто разболелась голова.

Так или иначе, но на переменке зареванная Наташка разглядывала красующуюся на полстраницы дневника запись: «Ваша дочь своим безобразным поведением срывала урок и мешала одноклассникам. Просьба принять меры». Дальше шла размашистая подпись учительницы, под которой необходимо было расписаться Наташкиным родителям.