— Как — уходите? Почему? — С Ольгиного лица сбежала улыбка. — Что случилось?

— Ничего. Просто так сложились обстоятельства.

— Жаль. — Савинова нахмурилась и повторила: — Жаль. Мы-то с мужем все время вас вспоминаем. Я после вашего лечения как новенькая стала — не хожу, летаю. И голова перестала кружиться. Как же вы так? — Она сокрушенно покачала головой. — Дома, что ли, неладно? С супругом?

— В какой-то мере, — уклончиво ответила Лера.

Она сама не понимала, зачем затеяла весь этот разговор, почему разоткровенничалась с бывшей пациенткой о своем увольнении и отъезде. Наверное потому, что Ольга была в больнице чужой, пришлой, а может быть, из-за того, что Савинова стала первым человеком, которого Лера самостоятельно поставила на ноги, и теперь их связывало какое-то чувство, подобное родственному.

— Так вы билет-то купили? — поинтересовалась Ольга, больше не углубляясь в подробности Лериной личной жизни.

— Нет пока. Я в самом конце, моя очередь подойдет нескоро, к вечеру, наверное.

— И к вечеру не подойдет, — уверенно возразила Савинова, — сейчас же предпраздничная неделя, народ взбесился, все норовят на Новый год подальше улететь, в жаркие страны. Вот глупость-то, встречать такой праздник в Турции или на Кипре под пальмой! — Она сердито пожала плечами. — То ли дело у нас в деревне. Напаришься в баньке, а потом в сугроб нагишом! Эх! — Ольга мечтательно закатила глаза и тут же деловито проговорила: — Пойдемте со мной.

— Куда? — удивилась Лера.

— Туда, — Савинова указала на дверь, из которой появилась, — не стоять же вам целый день без толку. Куда летите?

— В Мурманск.

— Сейчас устроим. — Она уже входила в служебное помещение.

Лера, поколебавшись, последовала за ней. Савинова провела ее по узкому, темному коридорчику в небольшую комнату, где сидели три женщины, две молодых и одна пожилая. Молодые пили кофе и болтали.

— Надежда Петровна, — обратилась Ольга к пожилой, склонившейся над кроссвордом, — нужен билет на Мурманск.

— Два, — подсказала Лера.

— Два, — поправилась Савинова. — На когда, Валерия Павловна?

— На… — Лера замялась на мгновение. Потом решительно произнесла: — А на завтра можно?

Пожилая оторвалась от кроссворда, бесстрастно глянула на Леру поверх толстых стекол очков:

— В принципе все можно. Вам два взрослых?

— Один. И один детский.

Женщина села за компьютер, быстро пробежала пальцами по клавиатуре, придирчиво вгляделась в монитор. Затем покачала головой:

— На завтра нет. Только на послезавтра. Аэрофлот, Ту-154, рейс сто четвертый. Полетите?

— Полечу.

— Отправление из Домодедова в восемнадцать ноль-ноль. Оформлять?

— Оформляйте.

Кассирша снова защелкала клавишами. Лера завороженно смотрела на ее точные, годами отработанные движения рук, на то, как ловко она манипулирует с билетными бланками.

Теперь пути к отступлению нет. Теперь все ее планы почти претворились в действия. Послезавтра вечером ее уже не будет в Москве, и никогда больше она не увидит Андрея. Никогда!

Женщина назвала сумму и протянула Лере два голубоватых, прямоугольных листка.

— Спасибо. — Лера расплатилась, спрятала билеты в сумочку. Савинова стояла поодаль, молча и внимательно глядя на нее.

— Не за что, — спокойно ответила кассирша и обратилась к девчонкам: — Катя, Ириша, пора открываться, кончайте кофейничать.