Толстяк и чернявый переглянулись, затем последний переложил «дипломат» из руки в руку, кашлянул.

— Почему вы никогда не навестите старика? — продолжила Лера. — Вы же его опекуны, говорите, что волнуетесь за его здоровье, а сами за полтора месяца ни разу не появились. Передачи не приносите. Не стыдно?

Чернявый снова, уже более сурово, взглянул на Максимова. Тот отвернулся.

— Девушка, — неожиданно тонким, режущим ухо фальцетом, заговорил цыганистый мужик, — вы вот нам замечания делаете, а сами работаете здесь без году неделя. Мы люди занятые, нас в Москве долго не было.

— Не было, — подтвердил мужчина в пуховике. — Мы все по делам. В поездках.

— Могли найти кого-нибудь, — не сдавалась Лера, — нанять какую-нибудь старушку, оставить ей денег, чтоб приносила еду, фрукты. Знаете ведь, как в больницах кормят.

— Вы нас не учите! — неожиданно с угрозой произнес толстяк. — Еще неизвестно, как вы сами справляетесь со своими обязанностями.

У вас ведь нет стажа, мы знаем.

— Иван Степанович на меня не жалуется, — парировала Лера. — Можете посмотреть историю болезни. Он чувствует себя значительно лучше, получает нужное лечение, за ним смотрит медперсонал. Чем вы можете быть недовольны?

Мужик криво усмехнулся. Лера почувствовала, что ему нечем крыть, и снова двинулась в наступление.

— Во всем отделении ни одни родственники так себя не ведут, — твердо проговорила она. — Если вы заняты, извольте как-то решить хотя бы проблему передач. Я уж не говорю о простом человеческом отношении к старику.

— Деловая, однако, — обратился толстяк к Максимову. — Из молодых, да ранних. Не было бы с ней проблем.

Лера даже задохнулась от возмущения. Да как он смеет? Говорит так, будто ее и нет тут, обсуждает профессиональные качества, словно у нее нет диплома об окончании института, а в отделение ее взяли Христа ради!

Она открыла было рот, чтобы высказать нахалам все, что думает, но Максимов вдруг неожиданно крепко сжал ее локоть, призывая молчать.

— Не будет никаких проблем, — твердо произнес он. — Валерия Павловна врач хоть и малоопытный, но человек старательный и толковый. Если что, мы ей подскажем, как действовать, и она выполнит все как надо. Так что с лечением вашего подопечного все будет в полном порядке. В полном, — заведующий подчеркнул последнее слово. — Даже не сомневайтесь.

Толстяк кивнул, однако видно было, что он все равно недоволен. Чернявый опять переложил «дипломат» из руки в руку и вытер вспотевшую ладонь о брюки. Он выглядел теперь более приветливо, чем его спутник, хотя первое Лерино впечатление о них было обратным.

— Ладненько, — обратился чернявый не то к Лере, не то к Максимову, — нам пора. Надеюсь, вы отвечаете за свои слова. Так?

— Так, — подтвердил шеф.

— Тогда до свидания. — Чернявый пожал Максимову руку, кивнул Лере и, подхватив мрачного, молчаливого толстяка под руку, удалился.

Максимов наконец выпустил Лерин локоть, который он продолжал стискивать все это время. Ей показалось, что его смуглое лицо слегка побледнело. Зачем он так церемонился с этими деятелями? Может, они ему что-нибудь отстегивают, чтобы к деду получше относились в больнице? Лучше бы потратились на гостинцы.

— Истории болезни оформили? — прежним суровым голосом спросил заведующий.

— Почти.

— Вот идите и дооформляйте, — тоном, не терпящим возражений, приказал шеф.