Спустя мгновение он оглянулся через плечо, и взгляд его был мертвым.

– Знаешь что? Да провались оно все в преисподнюю. Это даже хуже, что ты не захотела, чтобы я был с тобой в период твоей жажды. Ведь это означает, что ты психически больна.

– Прошу прощения, – Осень нахмурилась. – Но я абсолютно вменяема.

– Нет, это не так. Если бы ты была таковой, то ни за что не заставила бы себя пройти через подобное…

– Я просто не хотела, чтобы меня накачали лекарствами. Твои предположения крайне…

– Да ладно? Ну, приготовься, тебе действительно не понравится мой следующий вывод. Я начинаю думать, что ты со мной, чтобы наказать себя.

Она отшатнулась так резко, что шейные позвонки снова хрустнули.

– Я, безусловно, не…

– Нет наказания лучше, чем быть с мужчиной, который любит другую.

– Нет, я с тобой совсем не по этой причине.

– Откуда ты знаешь? Осень, ты веками строишь из себя мученицу. Ты была служанкой, горничной, прачкой… и трахала меня в течение последних нескольких месяцев, что возвращает нас к моему мнению о твоем безумии…

– Как смеешь ты судить о моих прегрешениях, – прошипела она. – Ты ничего не знаешь о том, что я думаю или чувствую!

– Чушь собачья. Ты влюблена в меня. – Он повернулся к ней лицом и поднял ладонь, чтобы не дать сказать. – Не надо отрицать… ты говоришь мне это во сне каждый день. Давай определимся с диагнозом. Тебе явно нравится наказывать себя. И ты прекрасно знаешь, я с тобой лишь для того, чтобы вытащить Велси из Небытия. Так что в твоем понимании я очень подхожу на роль…

– Убирайся, – рявкнула она. – Убирайся вон.

– Что, не хочешь, чтобы я остался, и таким образом, причинить себе очередную порцию боли?

– Ты ублюдок.

– Ты все поняла правильно. Я использовал тебя, и ты единственная, кому это на руку – Бог свидетель, меня это ни к чему не привело. Хорошая новость: все это, – он указал пальцем на нее, затем на себя – дает тебе потрясающее оправдание для того, чтобы мучить себя и дальше – О, даже не трать время на возражения. Тот симпат был твоей виной. Я тоже твоя вина. Мир жесток тоже по твоей вине, и все потому, что тебе нравится чувствовать себя жертвой – в этом ты вся.

– Убирайся! – закричала она.

– Знаешь, это твое возмущение немного трудно принять всерьез, учитывая, что последние двенадцать часов ты провела в страданиях…

– Убирайся!

– … которых могла избежать.

Она бросила в него первое, что было в пределах досягаемости – банкой с элем. Но у него были отличные рефлексы – он просто поймал ее своей большой рукой... а потом отнес и поставил обратно на столик на колесиках.

– Ты должна признать, что ты мазохистка. – Тор поставил банку на стол с нарочитой аккуратностью, как будто искушая кинуть ее в него снова. – И в последнее время я был твоим наркотиком. Но я больше не буду в этом участвовать... и ты тоже, по крайней мере, не со мной. Это дерьмо между нами... оно вредно для меня. Для тебя. И это все, что между нами есть. И все, что было между нами с самого начала. – Он выругался тихо и грязно. – Послушай Осень, мне очень жаль. За все херню, что произошла – я действительно сожалею. Я должен был остановить это давно, задолго до того как все зашло так далеко, и я могу исправить ситуацию только тем, что прекращу все прямо сейчас. – Он покачал головой, его взгляд стал смертельно печальным. – Однажды я уже был частью того, что тебя уничтожило и слишком хорошо помню волдыри на своих руках, которые рыли твою могилу. Я не сделаю этого снова. Я не смогу. Я всегда буду сочувствовать тому, что ты пережила, но мне хватает в жизни собственного дерьма.