|
Никки рассказывала детям сказки и пела колыбельные песни: Меркнут знаки зодиака Над просторами полей. Спит животное Собака, Дремлет птица Воробей. Колотушка тук-тук-тук, Спит животное Паук, Спит Корова, Муха спит, Над Землёй Луна висит. Над Землёй большая плошка Опрокинутой воды. Спит растение Картошка. Засыпай скорей и ты! Маугли любила наблюдать за играми детей. Игры — тайный ключ к детской душе. Майкл обожал пускать в маленьком бассейне кораблики — с парусами, с моторчиками, на подводных крыльях. Джерри, часто наблюдавший вместе с Никки за детскими развлечениями, как-то усмехнулся: — В детстве бочка с дождевой водой — целый океан, в котором легко разворачиваются драматические морские баталии. — А взрослым и настоящий океан становится скучен. — У тебя сегодня мрачное настроение. — Наверно, старею. Майкл, у тебя опять сопли! Майкл оторвался от разгрома вражеского флагмана, вытащил платок и высморкался, возражая гундосым голосом: — Это не сопли, а конденсат! Сюзан любила читать и росла сложно. Её видение мира колебалось между поэтическим: «Облако — это непадающий дождь!» и неожиданным: «Мама, как орлы могут есть сырых мышей, да ещё немытыми лапами?» Сегодня за столом назревала обычная война между младшим братом и старшей сестрой: — Маленький обормот! Только посмей ещё раз залезть ко мне в комнату! — Розовая моль! В твоей карете мне нечего делать — там с тоски мухи дохнут! — А кто стащил конфеты с моей тумбочки? От краденого сладкого на носу выскакивают прыщи! — Ты съела свои конфеты во сне, сомнамбула! Никки вздохнула: брат и сестра пребывали в двух состояниях: или войны, или вооружённого перемирия. В ходе этой войны Майкл недавно изобрёл пневматический дробовик — с дробью из зёрнышек папайи. Сестра ответила не таким передовым, но проверенным оружием — диванными подушками. После грандиозной битвы робот-уборщик неделю выбирал папайную дробь из ковров и мебельной обивки, жалобно причитая и подзаряжаясь чаще обычного. Никки отругала изобретательного Майкла и предупредила: — Не вздумай устроить гонку вооружений и перейти с папайной дроби на авокадные ядра! Где-то к Майклу был пришит бездонный мешок, откуда он неиссякаемым потоком вытаскивал разнообразнейшие вопросы: — Папа! Почему вода сначала течёт из крана струйкой, а внизу превращается в капли? — Э-э… струя воды разгоняется и поэтому становится всё тоньше. Свободное падение струи происходит в невесомости… — Под нашим краном возникает невесомость?! — поразился Майкл. — Да… и в невесомости на воду начинает активно действовать сила поверхностного натяжения, которая и советует воде принять оптимальную энергетическую форму… — А, понятно! — Что тебе понятно? — Всё понятно! — и убежал. Сюзан узнала, что есть лимонная кислота, потребовала подать ей вишнёвую и апельсиновую, страшно удивилась, что таких нет, и стала относиться к лимонам с большим уважением. Майкл полз галсами по старинной морской карте, пуская густой угольный дым, хлопая потрёпанными парусами и дудя в медный боцманский рожок — словом, совершая увлекательное кругосветное путешествие. Вдруг он оторвался от карты: — Папа, почему длина земного экватора равна 360 градусам, а в году — 365 дней? Эти числа подозрительно близки, но не совпадают! Джерри понял, что попал в тяжёлое положение: как объяснить суть земного календаря мальчику, выросшему на Луне, на которой день равен месяцу? Нет, вы не хмыкайте, а возьмите такого маленького мальчика и сами попробуйте! — Майкл, ты знаешь, почему мы живём по 24-часовому циклу? — Потому что мы с Земли, а там Солнце встаёт каждые 24 часа… Вернее, это ты с Земли, а я с Луны, но ты всё равно заставляешь меня вставать очень рано. |
