Мужичок представился как Николай, Николай Саве-лов.

– Плавать хоть умеешь?

– Как рыба, – ответил Камил. Толковали возле служебного домика, выкрашенного свежей голубой краской. Чуть ниже, на пологом берегу водохранилища – дощатая пристань с десятком принайтованных лодок, а также двумя катерками с яркими оранжевыми полосами на борту. Время полуденное, но пляж пустой. Еще не сезон, хотя с неделю прожаривало, вода и воздух достаточно прогрелись, чтобы смелый человек мог окунуться в охотку. Поодаль, за тесаным столом отдыхали на солнышке двое мужчин – один молодой, чуть постарше Камила, другой в летах, возможно, близко к пенсии. Сидели хорошо, основательно: на столе бутылка водки, пластиковая бутыль с пивом и закуска – вобла, круг копченой колбасы и буханка черняги. На незнакомого парня эти двое глянули мельком и углубились в тихую беседу.

Николай Савелов пролистал паспорт со скептической гримасой.

– Ладно, сойдет… Пошли к начальнику. Токо держись соответственно. Михалыч умных не любит.

– Какой же я умный, – обиделся Камил.

– Студент все-таки, – как бы извинился мужик.

В голубом домике, который Камил принял за склад инвентаря, на первом этаже канцелярская конторка – с письменным столом, с обязательным сейфом, с пятком казенных стульев, с портретом Путина на стене – в дзюдоистском облачении. За столом восседал человек – обрюзгший, с остатками светлых волос на макушке, с необычным цветом лица – розово-блеклым, как бы заквашенным в сметане. Но по цепкому взгляду, которым окинул вошедших, волевой и знающий себе цену.

– Племяша привел, Михалыч, – застенчиво объявил Савелов. – Помните, вчера об нем говорили?

– Чего говорили?

– У нас ставка вакантная, а он спортсмен-разрядник. Вы обещали, Михалыч. С испытательным сроком.

– Когда обещал?

– Да вечером. Когда домой уходили.

– В котором часу это было?

– Около одиннадцати. Ну, может, чуть больше. За вами Савин приехал, из «Мотора».

– На что намекаешь, Коля?

– На что намекать, Михалыч? Савин – человек авторитетный. У него вся река в кармане. На что тут намекать.

– Завидуешь, Коляна, – хохотнул Михалыч. – Не завидуй, грех большой. Скоро все передам в твои руки, как сговорено. Сам будешь с Савиным контачить. Тогда поймешь, как они добываются, зелененькие-то. В чужом кармане, конечно, их легче считать.

– Напрасно вы так, – надулся Савелов. – Я тоже, небось, без дела не сижу.

– Не сидишь, верно… Только и разбираю на тебя жалобы… Значит, племяш у тебя спортсмен, говоришь?

Камил приосанился, расправил плечи. Перепалка водяных рыночников его позабавила. Он спокойно выдержал оценивающий, липкий взгляд Михалыча.

– В каком же ты спорте спортсмен, паренек?

– В нескольких, Иван Михалыч. По мячику стучу. На ковре кувыркаюсь. Как наш верховный, – ткнул пальцем в портрет Путина.

– Даже так? – оживился начальник. – А вот ежели, к примеру, появится пьяная компания, сумеешь разобраться?

– По необходимости, – скромно ответил Камил. – Смотря сколько их будет. С двумя-тремя управлюсь.

– Ишь ты, – Михалыч всплеснул пухлыми ладошками. – А с четырьмя, выходит, уже слабо?

– С четырьмя трудно, – согласился Камил.