По указанному адресу находилось одно из заведений Сэл Ходжес — не самое лучшее, но имеющее то преимущество, что у Спира было там немало друзей, в первую очередь, двое крепких парней, обеспечивавших девушкам необходимую защиту. Покончив с делом, он неторопливо допил грог и вышел на предвечернюю улицу. Оставалось только прогуляться не спеша до Беруик-стрит, перекинуться парой слов с нужными людьми — и Хейлинг будет на крючке.

Пройдя по Парк-лейн и Пикадилли, Спир свернул и оказался в лабиринте закоулков, который и должен был вывести его на Беруик-стрит.

Занятый своими мыслями, он не сразу обратил внимание на медленно следовавший за ним тарантас. Проехав мимо, кучер остановил лошадку у тротуара.

Поравнявшись с экипажем, Спир вдруг почувствовал, что здесь что-то не так, и попытался обойти тарантас сторонкой, но тут в голове вспыхнул яркий свет, затылок пронзила острая боль, после чего наступила тьма. Спир лишь смутно ощутил, что его поднимают чьи-то руки.

Спир не знал, как долго оставался в небытии, но возвращение не обрадовало: голова раскалывалась от боли, а мир вокруг расплывался за колышущейся дымкой. Он моргнул — не помогло — и попытался пошевелиться, но руки и ноги стягивала толстая, впившаяся в плоть веревка. Туман перед глазами постепенно рассеивался. Спир вдохнул поглубже, и в нос ударили смешанные с дымом пары джина.

Место, в котором он очнулся, представляло собой длинную, лишенную какой-либо обстановки комнату с голыми низкими балками.

— А вот и мистер Спир проснулся. — Режущий ухо голос шел с той стороны, где были ноги. Спир с усилием поднял глаза.

— Добрый вечер, мистер Спир. Мне вот интересно, что скажет Профессор, когда узнает, что мы взяли вас тепленького.

Он узнал и голос, и говорившего — Майкл Грин, по-другому — Майкл Культяшка, соперник Мориарти.

Мориарти задумчиво смотрел на огонь. Пейджет и Ли Чоу уже вернулись и отчитались. Мэри Макнил приехала с полчаса назад в сопровождении одного из вышибал Сэл Ходжес и устраивалась на новом месте. Оставалось только дождаться возвращения Эмбера и Спира, после чего Профессор собирался изложить своим «преторианцам» план действий в отношении Грина и Батлера.

Всматриваясь пристально в раскаленные уголья, Мориарти как будто пытался разглядеть в пламени лица противников. Схема нападения вырисовывалась все яснее. Согласно имеющимся данным, Грин и Батлер частенько собирали своих людей в «Голове монашки», хотя большую часть времени проводили в притоне на Нельсон-стрит, возле Коммершл-роуд, — в опасной близости от Лаймхауза. Кроме того, Грин контролировал с полдюжины ночлежек в районе железнодорожного вокзала на Ливерпуль-стрит.

Что касается проституток, то теперь Мориарти знал имена тех, кто прибрал к рукам доходный уличный бизнес. Их было не так уж много, около двух дюжин, и почти все они обретались, главным образом, в трех пивных на окраине Ламбета, между Пэлас и мостом Ватерлоо. Были еще два борделя на Люпус-стрит, где обслуживали в основном клиентов среднего класса, и один для джентльменов на Джермин-стрит.

Знал Мориарти и то, что из скупщиков краденого постоянные отношения с Грином и Батлером поддерживали только Джон Тоггер и Израель Кребиц; что большая семья Коллинс, прочно обосновавшаяся на тесных улочках позади Хай-Холборн, ведет с его врагами бизнес по фальшивкам (серебро и документы); и что на окраинах Вест-Энда и в районе железнодорожной станции Чаринг-Кросс орудует шайка из примерно двадцати воришек и жуликов, которая обслуживает исключительно Грина и Батлера.

Крутились в голове Профессора и другие имена, имена людей — взломщиков, карманников, шулеров, — некоторые из которых служили когда-то ему. Он мрачно усмехнулся, представляя, какому наказанию подвергнет их, когда придет час расплаты. Урок будет быстрым, жестоким и убедительным.