– Я так понимаю, что данная информация не является секретной? Если это не так, вам следует знать о том, что нас подслушивали.

– Секретной? – Лучов взглянул в том же направлении, что и майор, и заметил Агурского. – Ну да, конечно, секретная! Все работники Проекта скоро узнают совершенно точно, насколько она секретна. Было бы просто преступной безответственностью пытаться сохранить ее в тайне. Вскоре везде будут висеть плакаты, в точности разъясняющие принцип работы системы. Это, майор, вопрос уже не государственной, а общечеловеческой безопасности. Речь уже идет не о той безопасности, какой ее понимаете вы, а о безопасности, как ее понимаю я и мое начальство. И ваше начальство!

Агурский, подойдя ближе, присоединился к беседующим.

– Если когда‑нибудь эту систему приведут в действие, – сказал он странным, лишенным эмоций голосом, – то Проект будет уничтожен дотла.

– Совершенно верно, Василий, – повернулся к нему Лучов. – Для этого она и создается. Но в действие она будет введена только в том случае, если из Врат появится еще одно чудовище вроде Контакта Один!

Агурский согласно закивал головой.

– Конечно, потому что открытое пламя уничтожает их. Это единственный способ, которым наверняка можно добиться того, что такая штуковина больше никогда не попадет в наш мир.

– Более того, – сказал Лучов, – это единственный способ, с помощью которого мы можем наверняка застраховаться от того, что это место не станет детонатором третьей мировой войны!

– Что? – вскинулся майор. Лучов повернулся к нему.

– Непонятно? То есть вы считаете, что американцы будут спокойненько сидеть, когда отсюда в их воздушное пространство направится второй такой же кошмарик? Слушайте, вы же не хуже меня знаете: они считают, что мы их здесь производим.

Майор судорожно вздохнул и тут же преисполнился подозрительности.

– Ас кем вы беседовали на эту тему, Виктор? Примерно то же самое говорил мне как‑то британский шпион Майкл Симмонс. Надеюсь, вы не замешаны в вещах, которые не должны вас касаться? Я могу согласиться с тем, что ваша страховка, может быть, и необходима, но я ни за что не позволю кому‑то вмешиваться в мою работу!

– Вы в чем‑то обвиняете меня, или я вас не правильно понял? – Лучов старался сдержать свой гнев.

– Возможно, и обвиняю, – тон майора был ледяным. – Мы до сих пор не знаем, куда вы пропали на три часа, в течение которых этот экстрасенс устроил здесь сумасшедший дом. Вы случайно не беседовали с Алеком Кайлом?

Лучов сердито нахмурился, и на его лысом черепе начали пульсировать вены.

– Я уже говорил вам, что ничего не помню из того, что происходило со мной в ту ночь. Полагаю, что я находился без сознания. Может, это была попытка похитить меня – как оказалось, неудачная. Что же касается этого... Алека Кайла, то с таким человеком я никогда не встречался и даже не слышал о нем! – И это было чистой правдой, поскольку человек, с которым он беседовал, называл себя Гарри Киф.

Агурский развернулся и пошел, предоставив им возможность самим разрешать свой спор. Майор смотрел ему вслед, провожая пристальным взглядом фигуру в белом халате. Что‑то было не так с этим маленьким человечком.... Или... в нем появилось что‑то другое? Он стал... чем‑то отличаться от других?

– А вам разве не интересно, каким образом система приводится в действие? – спросил Лучов, глаза которого продолжали поблескивать от злости.

– Как? Да, очень интересно. А еще интересней было бы узнать, есть ли у вас страховка для этой страховки! – Майор опять переключил все свое внимание на директора.