|
Алина содрогнулась от этого поцелуя, а потом безвольно застыла в объятиях его высочества. Ее мысли бродили в прошлом и в будущем, ибо мысли неведомо время, и ничто не может удержать ее в тесных рамках настоящего. Андре-Луи, ее возлюбленный, человек, которому она хранила бы верность до конца, погиб несколько месяцев назад. Она оплакала его, и рано или поздно смирится с его смертью. Без смиренного принятия смерти жизнь была бы невыносима. Но страдание, вызванное этой смертью, надломило душевные силы Алины, перетряхнуло все ее ценности, лишило ориентации. Какая разница, что станет теперь с ее жизнью? Кому до этого теперь есть дело? Если этот сластолюбец желает ее, если желание толкает его на такое безумство, что он готов предать ее собратьев по классу и крови, что ж, она пожертвует собой ради них, ради всего того, в почтении к чему ее воспитывали с детства. В таком тумане блуждали мысли Алины в те несколько страшных мгновений, пока принц держал ее в объятиях. Потом до ее сознания дошел звук, раздавшийся у регента за спиной. Еще мгновение он прижимал ее к себе, приникнув губами к холодным, неживым губам, потом тоже ощутил движение за спиной. Мосье отпрянул от девушки и обернулся. На пороге, за открытой дверью застыли два господина - граф д'Антраг и маркиз де Ла Гиш. На подвижном лице графа мелькнула циничная понимающая усмешка. Маркиз, забрызганный дорожной грязью, в шпорах и сапогах, был чернее тучи. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло и грубо; в нем не было и намека на почтительность к августейшей осбе, к которой он обращался. - Мы помешали вам, монсеньор. Но это необходимо. Дело срочное и отлагательств не терпит. Регент, застигнутый в столь неловкий момент, попытался напустить на себя ледяное высокомерие, но его фигура мало способствовала такой операции. Желая сохранить достоинство, он добился лишь напыщенности. - Что такое, господа? Как вы смеете врываться ко мне? Д'Антраг представил своего спутника и представил объяснения - все это на едином дыхании. - Это господин маркиз де Ла Гиш, монсеньор Он только что прибыл в Гамм. Его прислали из Тулона со срочным донесением. Возможно, граф сказал бы больше, но ярость регента не оставила ему времени. - Никакая срочность не может оправдать вторжения в мою частную жизнь. Или вы полагаете, что со мной можно совершенно не считаться? Ответил ему маркиз де Ла Гиш, и ответил с откровенной издевкой - Я начинаю думать, что так оно и есть, монсеньор. - Что такое? - Регент не поверил собственным ушам. - Что вы сказали? Властный, уверенный в себе ля Гищ пропустил вопрос мимо ушей. Его ястребиное лицо исказил гнев. - Дело, которое привело меня сюда, не может ждать. |
