|
Сен-Жюст поджал губы, опустил фонарь и вышел. Андре-Луи остался один. Он сидел в темноте и говорил себе, что, несомненно, наказан за содеянное справедливо. Потом он снова впал в безразличие ко всему на свете. Он слишком устал. Рано утром тюремщик принес кусок отвратительного черного хлеба и кружку воды. Андре-Луи выпил воду, но к хлебу не притронулся. Потом он уселся на табурет и, вялый и бесчувственный и душой и телом, стал ждать. Не прошло и часа после завтрака - гораздо раньше, чем ожидал Андре-Луи, - тюремщик появился снова. Он придержал дверь открытой и жестом подозвал узника. - Ты должен пойти со мной, гражданин. Андре-Луи посмотрел на часы. Половина девятого. Неурочный час для отправки повозок с приговоренными. Может быть, сначала все-таки суд? Против воли при этой мысли в душе зажегся крошечный огонек надежды. Но он погас, как только Андре-Луи ввели в зал, где обычно совершался последний туалет приговоренных. В пустом помещении был только один человек. При виде его невысокой, крепкой, подтянутой фигуры ф черном платье Моро захотелось протереть глаза. Перед ним стоял де Бац. Барон шагнул ему навстречу. - У меня приказ о твоем освобождении, - сказал он со спокойной серьезностью. - Идем отсюда. Андре-Луи гадал, не сон ли это. Может, он все еще спит в своей одиночке? Уж больно все происходящее напоминало сон. Сумрачный зал в это непогожее январское утро усиливал впечатление нереальности. В каком-то тумане Андре-Луи дошел вместе с де Бацем до привратницкой, где их задержали. Барон протянул стражу бумагу, тот пометил что-то в большой книге и, подняв глаза, ухмыльнулся. - Повезло тебе, парень, что покидаешь нас так скоро и на своих двоих. Обычно отсюда едут с шиком. Ну, счастливо! Друзья вышли на набережную. Над вздувшейся желтой рекой нависло свинцовое небо. Моро и де Бац молча побрели к Новому мосту. Посреди моста устанавливал свою будочку местный шарлатан. Миновав будку шарлатана, Андре-Луи замедлил шаг. - Пора нам поговорить, Жан. Не объяснишь ли ты, как тебе удалось заручиться спутником на этой утренней прогулке? - У меня перед тобой должок, вот и все. Вчера я тебя ударил. Поскольку ты, возможно, захотел бы когда-нибудь получить сатисфакцию, я не мог позволить тебе так быстро отдать концы. Это было бы по отношению к тебе низко и бесчестно. Андре-Луи невольно улыбнулся этой гасконаде. - Так это единственная причина, по которой ты меня вызволил? - Нет, конечно. Есть еще одна. Если угодно, считай, что сделал это в расчете на компенсацию. Барон оперся о парапет и устремил взгляд на воду, бурлившую у опор моста. |
