Аэйт остановился перед колдуньей, доверчиво глядя на нее. Сейчас Асантао была величава и неприступна - настоящая владычица, которой некогда разглядывать лица своих подданных.

    -  Сними с него сапоги, - велела она.

    Аэйт спокойно сел на корточки и начал стаскивать с пленного сапоги из мягкой кожи, стараясь не извозиться в глине. Пленный моргал и тяжело дышал - ему было больно. В одном сапоге противно хлюпала кровь.

    -  Как же ты шел? - невольно спросил Аэйт, увидев, что мизинец на левой ноге пленника раздроблен - видимо, камнем.

    Пленный грубо выругался и ударил Аэйта ногой. Раздосадованный, Аэйт вытер с лица грязь и бросил сапоги в траву.

    -  Что-нибудь еще, варахнунт Асантао? - спросил он, поднимаясь.

    На мгновение теплые глаза колдуньи замерли на нем, и Аэйт подумал, что не знает никого прекраснее Асантао.

    -  Поставь его на золу, - сказала она очень мягко.

    Фарзой помог мальчишке поднять пленника на ноги - тот яростно отбивался. Силой они заволокли его на кострище и поставили босиком на соль. Соль разъедала рану на ступне, и зумпф кривил лицо и сильно вздрагивал всем телом, но молчал. Асантао безжалостно заставила его выстоять так довольно долго, покуда она, озаренная красноватым светом факелов, читала свое заклинание. В тишине трещал огонь и звенели серебряные подвески.

    Затаив дыхание, Синяка смотрел на белую фигуру колдуньи, по которой пробегали тени, и картина казалась ему жутковатой. То, что она делала, было ему непонятно, но он ощущал перемены, вызванные в мире серебряным перезвоном и ее словами.

    Сначала на болотах, далеко-далеко, зародился ветер. Ему ответили листья и трава. Описывая большие круги вокруг поселка морастов, ветер двинулся вперед, становясь все стремительнее и приближаясь с каждым новым витком. Асантао выкликала его по имени, льстила ему, называла ласковыми прозвищами.

    Примерно через десять минут после того, как зарождение ветра почувствовал Синяка, тревога охватила и остальных. Один за другим люди начинали вслушиваться. Какая-то разбуженная чарами сила сплетала их судьбы, связывая в единое целое, она отнимала у каждого право быть только собой и создавала одну-единственную личность, состоящую из сотен «я». И эта личность хотела ЗНАТЬ.

    Асантао читала нараспев старинные стихи, закрыв глаза и покачивая головой. Подвески, свисавшие с ее головной повязки, ложились то на одну, то на другую щеку. Дул ветер, и мир становился больше.

    И вот ветер ворвался в долину. Все уже, все теснее вился он вокруг погасшего костра, сжимая кольцо. Взметнулись огни факелов, взлетели белые волосы. Асантао стояла, вскинув руки, и ее била крупная дрожь. Голос колдуньи звенел и срывался. Ветер приближался. Пленный замер, широко раскрыв глаза.

    Прервав заклинание на полуслове, Асантао закричала ему:

    -  Зови своего вождя! Я хочу слышать!

    Он ошеломленно смотрел на нее и молчал. Асантао сорвала с себя тяжелый пояс, украшенный медными бляхами, и изо всех сил хлестнула его по лицу.

    -  Зови! - хрипло крикнула она.

    И он закричал:

    -  Гатал, вождь! Я говорю с тобой из плена перед смертью! Ты слышишь мой голос? Гатал!

    Ветер обвился вокруг костра бешеным смерчем. Взлетела зола, соль, ветки.