Кэрин не видела никакого движения, но у нее было какое-то внутреннее убеждение, что все здесь управляется с вон той невысокой диспетчерской вышки.
Когда дверь открылась, она присоединилась ко всем пассажирам и стала спускаться по трапу. Потом дошла по полю до здания аэропорта.
Внутри было людно и жарко. Постоянно раздавался металлический голос из репродукторов, оповещавший пассажиров о рейсах сначала на испанском, потом на английском языках. Она с полчаса подождала багаж, потом взяла его и вышла наружу. Там было гораздо свежей и прохладней. Дуло с моря. Она счастливо вдохнула полной грудью.
— Отнести ваш багаж, леди?
Голос раздался очень близко сзади. Она повернулась и увидела высокого молодого человека, который улыбался во весь рот. Из угла рта торчала обгрызенная спичка.
— Нет, спасибо, — сказала Кэрин и отвернулась.
— Леди, ведь правда же, вы не хотите тащить ваш тяжеленный чемодан?
Кэрин стояла отвернувшись, стараясь не замечать парня.
— Я действительно сильный. Я все могу унести. Посмотрите на мои мышцы.
— Мне не нужен носильщик, — сказала она, с трудом скрывая раздражение.
Молодой человек поднял сумку:
— Посмотрите. Для меня она совсем не тяжелая.
— Пожалуйста, — сказала Кэрин, стараясь, чтобы ее голос звучал внушительно, — поставьте сумку на место. Это мои вещи.
— О, леди, вы не должны так говорить.
— Ау, чико! — откуда-то вдруг раздался глубокий мужской голос.
Парень завертелся в поисках источника звука. С другой стороны улицы шел человек, казавшийся квадратным, с чудовищно огромными усами. Он подошел и начал что-то говорить парню на ломаном уличном испанском. Парень поставил сумку. Мужчина продолжал что-то ему говорить. Голос был мягкий и в то же время повелительный. Парень потупил глаза и произнес:
— Извините, леди, — затем затерялся в толпе.
— Простите, что мой город вас так встречает, сеньора, — сказал человек с усами. — Этот парень — он плохой. Но здесь не все такие. Много очень хороших людей в Мацалтане.
— Я уверена, вы из их числа. Спасибо вам. Мужчина указал на «плимут» десятилетней давности с нарисованной на нем белой краской надписью «TAXI». Правда, она была едва видна из-под слоя грязи.
— Такси Луиса Запаты в вашем распоряжении. И хороший сервис. Если хотите.
— Да… хорошо, я воспользуюсь вашим такси. Доставьте меня в «Палаццо-дель-Мар».
— Con mucho guctu, senora, — сказал Луис Запата. Он элегантным движением открыл дверцу машины. Кэрин села. Он уложил сумку в багажник, захлопнул его.
— «Палаццо» — хороший отель, — сказал Луис, усаживаясь за руль. — Он старый и небольшой. Нет опасности, что о вас забудут.
— Чудесно, — сказала Кэрин, не слушая его.
Луис завел машину, и они отъехали с таким скрипом, который издает автомобиль, давно не знавший ремонта. Пока они ехали, таксист гордо показывал достопримечательности города; наконец он заметил, что женщина его не слушает.
— Сеньора о чем-то беспокоится?
Она быстро взглянула на него:
— Что?
Темные глубокие глаза Луиса глядели на нее в зеркало:
— Я не хотел бы показаться невежливым, говоря об этом. Но я цыган, comprende, и моя кровь помогает мне почувствовать, что вас что-то заботит.
— Серьезно? Вы цыган?
— Да, немного. Моя бабка по материнской линии была цыганкой. Но ведь даже часть их крови позволяет называться цыганом.
— Я думаю, да, — сказала Кэрин, улыбаясь. |