Пятнадцать тысяч отдам маме, пусть радуется. А теперь неплохо бы заскочить к Каналье, пока он не повез бабушку на вокзал. Хотя нет, передача товара проводникам запланирована на завтра.

— Тут наши пути расходятся, — объявил я друзьям. — Мне надо по делам, а позже — наведаться к отцу и рассказать про бандитов, джип и «копейку».

— Тебя не ждать вечером? — грустно поинтересовалась Гаечка, я помотал головой.

— Кстати, вопрос со взрослым, согласным страховать нас во время тренировок в спортзале, остается открытым. Напомнишь остальным, если увидитесь?

— Увидимся. Напомню, — пообещала она. — Получается, до завтра?

— Да. Мне — в Васильевку, потом — за уроки. До часу ночи не спать.

— До завтра, брателло! — Ден вскинул вверх акцию «МММ».

— Да пребудет с вами Лёня! И сапоги! — крикнул я, завел мотор и покатил прочь.

Недавние события воспринимались как дурной сон, как будто и не было побоища на рынке. Узнать бы, кто пострадал, цела ли администрация и какой группировке она подконтрольна, чтобы слить информацию им. Для этой роли как нельзя лучше подходит валютчик, но на месте не было ни его, ни напарницы, и я покатил к Каналье, затем — к бабушке и только после — к отцу.

Даже несмотря на выходной, его могут вызвать на работу в связи с экстренной обстановкой.

* * *

— Ты понимаешь, что это голословные обвинения? — отчеканил отец после того, как я рассказал про то, что видел на рынке.

Лялина молча слушала, облокотившись о стол и подперев голову руками.

— А если это не так? Что, если ты просто врешь, чтобы вернуть тренировочную базу? — стоял на своем отец. — Директора рынка, охранника и попавшего под горячую руку кассира расстреляли. Никому неизвестно ни о каких требованиях налетчиков.

— Потому что их предъявили реальному хозяину рынка, — проворчал я. — Кстати, кто он?

— Выходили с ним на связь, но он ни при каких обстоятельствах не станет с нами сотрудничать, так что это очередной висяк.

— Так кто он⁈

— Тебе какое дело? Ты — сопляк.

Ладно, проехали. У Рама или у валютчика узнаю.

— Бандиты скрылись с места преступления на «копейке», а потом пересели в «Субурбан», — продолжил я. — Мы с Наткой видели «копейку», мой друг, он моет машины, — «Субурбан» с заляпанными номерами. Таких машин мало, хорошо, если три на весь город, к тому же последние цифры номера совпадают с номером той машины, на которой бандиты приезжают в наш подвал!

— И где тут доказательства? Кто даст показания? Бомжонок?

Ясно, что отец не рад меня видеть, боится, что начну его шантажировать любовницей. И мое желание наказать рейдеров любой ценой вполне понятно: я мщу за базу. Но все равно его упрямство и нежелание видеть очевидное бесит до скрежета зубовного.

— Как ты себе это представляешь? — не унимался отец. — Нет, это ерунда, а не доказательства!

— Я хочу, чтобы ты знал! — с трудом сдерживая гнев, сказал я. — И действовал, опираясь на эти знания! А ты отмахиваешься от них, хотя все очевидно!

Я обратился к Лялиной:

— Анна, ну хоть вы согласны, что нельзя позволять бандитам пускать корни в нашем городе? Хуже будет всем.

Лялина кивнула. Отец устало откинулся на диване и помассировал виски.

— Чертовы «Славяне»! Сам бы их пострелял, но мы уязвимы, потому что вынуждены действовать по закону, когда группировкам на него плевать!

— Так просто пусти слух среди авторитетов, что беспредельщики в городе и готовят плацдарм! Это же очевидное решение! Все объединятся и их завалят.