Опорожняющийся бачок унитаза зазвучал, как стартующая ракета, я аж встрепенулся.

— Ну и помойка! — сказал вернувшийся из туалета Каналья, и в этот момент из лаборатории вылетел Лев Семенович.

— Он прав! Это шестнадцатый век! Если бы была побольше, цены бы ей не было! Вы представьте только! Четыре века!

— А сейчас есть цена? — осторожно поинтересовался Каналья, протянул руки, чтобы забрать икону, но реставратор не спешил с ней расставаться.

— Минимум сто пятьдесят долларов! И у меня есть покупатель!

Вот же хитрый жук.

— А реставрировать сможете? — спросил я. — Реставрированную проще продать, и дороже будет.

— Смогу, — закивал он, потирая руки. — Будет стоить пять тысяч, это не на два часа работы, и будут нужны реактивы.

— Химия! — воздел перст Андрей.

— За работу заплатите в пятницу. Тысячу за консультацию — сейчас.

Каналья сделал свирепое лицо, прищурился и сказал:

— Я правильно понял, что икону вы оставляете себе? Безо всякого надзора с моей стороны? А если вы эту заберете себе, а вернете подделку? А если вообще не вернете?

Лев Семенович сунул ему икону, отступил на шаг и перекрестился, хотя его представители его народа — точно не христиане.

— Господи, помилуй! Какой вы и какой я! Зачем мне такой риск, когда вы знаете, где я живу, и можете у меня все забрать. Да я больше вас рискую, потому что теперь вы можете все забрать! Сто долларов — не та сумма, чтобы из-за нее бояться выходить из дома! Ну куда я подамся, на кого все это брошу?

— Давайте так, — предложил Андрей. — Все под мою ответственность!

Каналья встал, склонив голову набок. Макушка хозяина квартиры едва доставала ему до ключицы.

— Посмотрите, какой я и какой ты! — Лев Семенович запрокинул голову, глядя на Каналью, как суслик на овчарку.

— По рукам, — сказал я, Каналья повторил мои слова и ткнул пальцем в Андрея.

— С тебя тоже спрошу, если этот…

Реставратор вскинул руки и вжался в стену.

— Я честный гражданин! И докажу это.

Пришлось легонько толкнуть Каналью в бок, чтобы не переигрывал и не пугал человека.

— Договорились. — Алексей протянул тысячу, которую я дал ему чуть раньше. — Спасибо.

— Жду вас в четверг с девяти до десяти вечера, — сказал хозяин, успокаиваясь и возвращая не съеденный нами сахар в коробку.

— А что за святой изображен на иконе? — спросил я то, что давно хотел, но забывал.

— Апостол Павел, — ответил реставратор. — Автор четырнадцати посланий, потому он изображен с книгой.

— Какое совпадение! — воскликнул Каналья.

А я понял, что не хочу продавать эту икону, сколько бы она ни стоила. В том, что святой Павел оказался в моих руках, мне виделся символизм.

— Ну что, оставляете икону? — уточнил реставратор.

— Да. До вечера пятницы, — кивнул Каналья.

Распрощавшись со Львом Семеновичем, мы отправились по домам.

Глава 13

У меня зазвонил телефон

Когда учился в одиннадцатом классе, я в прошлой жизни придумал вопрос и отослал его на «Что? Где? Когда?» Звучал он примерно так: «Из семи братьев и сестер она — самая желанная. Назовите её имя». Видимо, мой вопрос сочли недостаточно мудрым или остроумным.

Когда повзрослел, понял, почему тот вопрос забраковали: он слишком поверхностный, не раскрывает всей сути, и правильнее так: «90% населения, начиная с трехлетних детишек, которым пришла пора идти в сад, и заканчивая теми, кто ждет выхода на пенсию, состоит в Ее тайном культе.