Хоремхеб такого никак не ожидал и снова рухнул ниц перед троном.

– Тебе на суд отдаю нерадивого нашего слугу, военачальника Маи. Ты волен миловать или казнить его! – добавил фараон. – Это он уверял меня в том, что северная граница крепка, и что я увидел? Ливийцы прошли по городам моего царства как по своим собственным, и никто не оказал им сопротивления! Суди его, Хоремхеб.

Новый главнокомандующий армиями Египта поднялся и снова поблагодарил владыку за милости. Фараон разрешил ему занять место среди придворных.

– Где Эйе? – фараон окинул взглядом зал.

Вперед выступил чати фараона и пал ниц перед владыкой.

– Ты говорил мне правду, мой верный Эйе! – громко произнес Эхнатон. – А я не склонил своего слуха к твоим словам. И это моя вина! Поднимись!

– Кто может винить фараона? – произнес Эйе, вставая на ноги.

– Солнце может винить каждого! Мерира!

– Я здесь, о, великий, – ответил фараону Мерира.

– Ты верный слуга, но твоя вражда с Эйе мне не нравится. Вы оба вершите дела по моей воле, так почему же вы не миритесь между собой? Что вам мешает и что стоит между вами? Разве мало я дал каждому из вас?

– Владыка чрезмерно щедр к своим слугам, – в один голос произнесли и Эйе и Мерира.

– Тогда тем более все это странно. Эйе всегда выполнял волю фараона! И Мерира также. Где чиновник Нехези? Ты доставил его в столицу?

Фараон грозно посмотрел на великого жреца Атона.

Тот втянул голову в плечи и ответил:

– К сожалению нет, владыка. На моих людей напали и всех их перебили. Нехези сбежал.

– Что? – не поверил фараон. – Как это сбежал? Разве его кто-нибудь посмел объявить врагом фараона?

– Нет, великий, – ответил Эйе, – но наш почтенный Мерира послал своих слуг и так напугал бедного Нехези, что тот, наверное, решил, что на него обрушился твой гнев.

– И ты посмел это сделать? – фараон посмотрел к Мерира.

– Нет, о великий. Я ничего такого не приказывал. Но мой слуга Эюб нарушил мою волю и сделал то, чего делать не имел права. Они с Нехези давно не любили друг друга.

– Где Эюб? – прохрипел фараон.

– Убит. Но кто это сделал, пока выяснить не удалось.

– Я, фараон Верхнего и Нижнего Египта, – произнес Эхнатон, –хотел снять с Нехези все несправедливые обвинения, которые ты повесил на него, Мерира. Кстати, а где тот толстый жрец, который обвинил Нехези? Как там его зовут?

– Небра, великий, но только он совсем не жрец.

– Он здесь?

– Нет, великий, он пребывает в Фивах.

– Жаль! Я бы выдал его с головой Нехези. Пусть лично сдерет шкуру с этого предателя. Оклеветать такого верного слугу, который построил столько храмов и столько сделал для культа Атона. А ты поверил? Ты мой верховный жрец Мерира?

– Я был обманут подлым клеветником, государь!

– Ты великий ясновидец божественного Солнца! И если так просто обмануть тебя, то что говорить про остальных? Всех, кто посмел клеветать на верного моего слугу, предать смерти! В моем царстве не останется несправедливости! Именем божественного Солнца! Именем Атона!

Если бы Нехези мог сейчас слышать эти слова владыки! Как многое могло бы измениться! Но Друга фараона сейчас не было в зале для приемов.