Но вдруг чья-то рука обхватила меня сзади за талию, и веселый голос сказал:

— Ойгонхарт, а может, тогда меня допросите? Я тоже с земли! И готов хлебать ящериное пойло.

Это был Бор, и Бор улыбался.

— Хоррошего вечера, — без дальнейших объяснений смылся дракон.

Я повернулась к землянину.

— Считай, ты меня спас. Спасибо!

— Нет. Это ты меня сейчас спасешь, Вилка, — прохиндей Борис не спешил убирать руку с талии, пришлось ему в этом помочь. — Я просто сдохну, если не придумаю способ отвлечься. Выпускной — отстой. Мэгги дрыхнет. Ректорат психует. Пошли посидим где-нибудь и потрындим по душам. Тебе ведь это тоже надо, да?

— Надо, — признала я.

Глава 47. Самый опасный соблазн

Бор, кстати, тоже выглядел очень даже: он явно принарядился к отвергнутому выпускному. Даже бабочку нацепил! Алая, идеально завязанная, она почти превратила его в джентельмена — который, правда, забыл побриться.

Итак, мы были одеты как в фильмах про Джеймса Бонда, но настроение скорее напоминало какой-то французский артхаус — было очень серенькое, тоскливое и тянуло безвыходной грустью.

Отченаш и я забурились в пустынный класс — кажется, по алхимии, — где я села за парту, как примерная ученица, а Бор развалился прямо на кафедре в позе уставшего Диониса. Среди склянок и реторт — вместо чарок вина, хотя вино у него тоже имелось. Вскоре атласная бабочка развязалась, а вместе с ней развязался язык.

— Я решил вернуться на землю, — сказал попаданец, немало меня удивив.

— Это еще с какой радости? — я опешила. — Ты же сам заливал день за днем, как тебе тут круто и здорово, что есть смысл в жизни и все такое?

Он поморщился.

— Вилка, знаешь, почему я такой успешный финансист?

— А ты разве успешный?

Он швырнул в меня колбочкой. Ну, точнее, мимо меня, так, показать свое недовольство.

— У меня хорошая интуиция. Я чувствую, когда пахнет жареным. Сейчас пахнет.

— Бор, это стейки с первого этажа! — участливо подмигнула я.

— Какая же ты вредина! — расхохотался он. — Но я говорю серьезно.

— Ты мне на днях втирал, что веришь в Артура, который прищучит Тварей.

— Ага. А еще я говорил, что не зазорно менять свои точки зрения. Как ты думаешь, что случилось с Амандой за этот год?

— Понятия не имею.

— Вот-вот. Я тоже. А это подозрительно! — он назидательно поднял палец.

— Почему они вообще ее просто не сожрали? — вдруг тяжко вздохнула я.

Бор в голос расхохотался.

— На этот счет у меня есть теория, кстати, — отсмеявшись, кивнул он. — Мы же с Эдинброгом смотрели в прошлое на днях. Помнишь, я рассказывал тебе, что большая Тварь, которая на нас выскочила, как-то странно урчала и рокотала прежде, чем напасть?

— Ну?

— В реальном времени меня меньше всего волновало, что она там булькает. Но смотря на ту сцену, как на кино, я подумал, что это не просто чавканье… Это язык, Вилка. Тварь говорила что-то на своем неведомом языке.

— И? — нахмурилась я.

— Мне неведомом, — сделал акцент Бор.

— Подожди, ты хочешь сказать, Аманда знала этот язык?!

— Вполне может быть! Она ведь маг-лингвист. Если не сам язык Тварей — я что-то не помню, чтобы с ними хоть кто-то когда-то болтал, — то она как минимум могла изучать что-то похожее… Я же говорил тебе, что Аманда могла уболтать любого.