отвечал или отшучивался. И тогда Виктор припрятал свой проходной документ.

     После того, как они устроились, Месроп поводил его немного по городу,

а через день извинился и  исчез.  Вернулся  только  вечером.  Виктора  это

устраивало. Он  быстро  сориентировался.  Плох  гонец,  если  за  день  не

просечет город. Виктор просек за четыре часа и понял, что безнадежно влип.

Город покорил его.

     Пару раз он прошелся по улице Занаду. Улица как улица.  Старые  дома.

Но очень мало прохожих, да и те жались к стенам, обходя выставленный вдоль

тротуара невысокий барьерчик. Несколько впритык стоящих домов словно  были

мечены - Виктор замечал взгляды, брошенные на цветные непрозрачные стекла.

Прохожие со страхом и любопытством смотрели на них.  Хотя  это  могло  ему

показаться.

     Он знал, что здесь резиденция неодеистов,  и  там  происходит  нечто,

вызывающее болезненный интерес Месропа, Мартына и, как выяснилось, доктора

Мальстрема.  Месроп  намекал,  что  соберутся  и  другие  любопытствующие.

Немногочисленные обитатели квартала  шарахались  от  этих  домов,  как  от

зачумленных. Многие съехали.  Местные  власти  ходили  кругами,  но  найти

достойный предлог и выселить на законном основании сектантов не  удавалось

- показания  напуганных  обывателей  сводились  в  основном  к  невнятному

описанию всякой чертовщины,  которая  не  то  возникла  в  их  распаленном

воображении, не то и впрямь была наведена лихими нововратцами.

     Месроп  рассказывал  об  этом  устало,  лениво  ковыряясь  в   ужине.

Возвращался он разбитый, с утра до вечера где-то бродил, наконец на прямой

вопрос ответил, что время идет и надо ему хоть убейся войти туда, в дом на

улице Ксанаду.

     "Занаду" - поправил Виктор, на что  Месроп  отмахнулся,  какая,  мол,

разница. Виктор буркнул, что пробраться туда пшиково: по  крышам  соседних

домов и через окно на чердаке. Там нет решеток. Месроп рассмеялся, сказал,

что Виктор - молодец и орел, но дело еще пшиковей, чем ему кажется.  Войти

можно через дверь, она всегда открыта, нет  никакой  охраны,  хоть  сейчас

можно заскочить на огонек...

     - Откуда ты знаешь? -  спросил  Виктор,  а  Месроп,  скорбно  опустив

уголки губ, поведал, что хаживал не раз и не два, но  толку  мало,  и  что

войти в этот дом еще не означает находиться в этом доме.

     На следующий день Виктор пришел на  улицу  Занаду,  перешагнул  через

барьер, и,  сопровождаемый  сдавленным  шепотом  грозящей  ему  кулаком  с

противоположного тротуара старухи с бородавкой на щеке, подошел  к  резной

деревянной двери. Толкнул ее. Дверь торжественно распахнулась, и он увидел

самый заурядный подъезд, выложенный керамической плиткой пол, лифт и  ряды

почтовых ящиков. Эти жестяные сооружения с  белыми  цифрами  смутили  его.

Пахнуло такой обыденностью, что захотелось немедленно бежать  прочь,  пока

не вышел занюханный клерк и любезно не вопросил: "Теши-ик?"

     Разумеется, он не ждал, что сразу же за  порогом  на  него  обрушится

сверху мрачная музыка, выйдут двумя рядами закутанные в  темное  фигуры  и

начнется завалящая черная  месса.