Минут пять они ждали, придет ли кто за ними, но, так и не дождавшись,

покинули комнату.

     - Я здесь не очень ориентируюсь, - сказал Месроп, - но кое-что помню.

Пошли на лестницу!

     В конце коридора, за большой, темного  дерева,  дверью,  обнаружилась

лестница. Широкая люминофорная полоса освещала  ступени.  Через  несколько

пролетов Месроп запыхался, махнул рукой и сунулся  было  в  дверь,  но  не

тут-то было.

     - Заперто, - огорчился он.

     Виктор пожал плечами.  Удивительно,  если  бы  она  была  нараспашку.

Месроп почесал затылок, потом хитро улыбнулся и, встав на цыпочки, пошарил

по косяку.

     - Ха! - И торжествующе показал ключ. - Старые студенческие хитрости.

     На этаже пусто, безлюдно. Откуда-то из-за стен доносился слабый  гул,

пощелкивание. Виктор  насторожился,  а  потом  сообразил,  что  эти  давно

забытые звуки издают работающие машины.

     На дверях были таблички, но под стеклами в мелких трещинах невозможно

было разобрать, что на них написано. На  некоторых  дверях  белой  краской

намалеваны номера. Пару  раз  они  заметили  белый  кружок,  перечеркнутый

крестом. В одну из таких дверей, повинуясь внезапному наитию, и  толкнулся

Виктор. Дверь была не заперта.

     В темное помещение пробивались  тонкие  лучики  света.  Месроп  пошел

вперед, натолкнулся на лязгнувший предмет и негромко выругался.  Заскрипел

ставень, и они на миг зажмурились от яркого света.

     Отсюда хорошо были  видны  быки  моста  с  разношерстными  пролетами,

крыши, выглядывавшие из зарослей  на  том  берегу,  и  часть  монастырской

стены.

     Виктор долго смотрел на спокойное течение  воды,  на  густые  облака,

сгрудившиеся далеко на горизонте. Хороший отсюда вид, подумал он, а потом,

задев локтем холодный металл, осмотрелся и обнаружил, что рядом  с  ним  у

оконного проема на массивной треноге стоит спаренная пулеметная установка.

     Он цокнул языком и уважительно оглядел вороненый короб, провел  рукой

по ребристым стволам и не смог удержаться от  соблазна:  влез  на  высокое

сиденье и повел  стволами  вправо-влево.  Клавиша  под  скобой,  очевидно,

включала прицельный экран, но Виктор не стал трогать  систему  управления.

Глядя вдоль стволов, он засек сектор обстрела. Он был уверен, что  машинка

работает. Неважно, почему здесь техника держится - помогают ли  вымазанные

дегтем стены или ученые чего придумали - одна такая машинка уложит  сотню,

если, конечно, без ума на нее переть. А ведь и поперли  бы,  на  лодках  и

плотах, а отсюда, не  вставая  с  вертящегося  сиденья,  всех  спокойно  и

утопили бы, как котят в кадке.

     Месроп, искоса глянув на Виктора, припавшего к пулемету,  усмехнулся,

и снова обратил взор на плававшую в зелени Москву.

     - Сколько здесь таких штучек? - спросил Виктор, с неохотой  слезая  с

сиденья.

     -  Да  я  тут  был  всего  ничего...  -  начал  Месроп,  но  встретив

пристальный взгляд Виктора, хмыкнул.