- А, ты уже дома, Ксения...

     Девочка прошла в комнату, отхлебнула из кружки и оглядела ребят.  Она

была на голову выше Саркиса и года на три-четыре старше.

     Минут через пять они уже пили чай из таких же  больших  и  необычайно

уютных кружек. Окна наливались мраком, и дед Эжен закрыл  их  ставнями,  а

потом задернул занавески.

     Саркис рассказал Ксении  о  проходе  через  улицы  и  тоннели.  Петро

сосредоточенно хлюпал чаем. Дед Эжен слушал рассеянно, пару раз хмыкнул, а

потом сказал:

     - Вы тут хозяйничайте, а я приберусь.

     И вышел.

     Ксения озабоченно посмотрела вслед, а потом спросила, не  было  ли  у

деда с собой канистры или фляги какой?

     Уля, честно глядя Ксении в глаза, сказал, что ни канистры,  ни  фляги

не видел.

     - Что же он тогда сейчас тянет? - И она, подтащив к себе за рукав Улю

с табуретом, положила ладонь ему на голову.

     - Ага, про сумку я не спросила, а там бутылки звякали. Чего только он

не пьет, - скорбно сообщила она. - Хоть бы разочек приболел, может, бросил

бы. У меня когда родители умерли, дед к себе взял, так он каждый день пил,

потом кричать начинал, плакал, в потолок кулаком грозил. Тогда  в  деревню

многих привезли, еды сначала не хватало, а он менял картошку  на  бутылку.

Потом дед однажды выпил сразу всю бутылку и полез на крышу. Упал и умер.

     - Как умер? - ахнул Петро и опасливо скосил глаза на дверь.

     - Евгений Николаевич  меня  в  распределителе  подобрал,  -  пояснила

Ксения. - Я ему неродная.

     Саркис не понял, о каком распределителе идет речь. Неожиданно в кухне

объявился веселый дед Эжен. Наливая себе чаю, немного промахнулся, плеснув

из огромного эмалированного чудовища с кривым носиком мимо кружки.

     Ксения молча следила за ним, а потом негромко сказала:

     - Помрешь. Вот завтра и помрешь!

     Дед Эжен хитро улыбнулся и высунул язык.

     - Врете, сударыня, не помру я завтра. И послезавтра не  помру.  Когда

почуешь мою смерть, так, наоборот, сто лет наобещаешь. Как пил, так и пить

буду!

     И неожиданно заплакал.

     -  Первый  раз  выпил,  когда   в   институте   приказ   зачитали   о

расформировании. Со страху спирту ахнул,  сутки  валялся,  а  когда  домой

приполз, моих уже... уже... Всех увезли и закопали! Я  только  и  остался,

потому что пьяный был, а надо бы и мне с ними. Вот и пью, а все не сдохну.

Они там, а я здесь один...

     - Не один, - Ксения погладила его по голове. - Хочешь, я  пойду  тебе

из шкафа еще принесу?

     - Вот не надо! - вскинулся дед  Эжен.  -  Что,  скоро  шарик  в  лузу

хлопнется? Ты ругай меня, ругай!

     Старик  быстро  успокоился,  достал  из  фризера  коробку  с  рыбными

палочками и высыпал в вазу.

     - Митя спит? - спросил он у Ксении.

     - Кто знает, когда он спит! - пожала она плечами.

     - Ну, загляните к нему, а я тут посижу.