На восьмом этаже Ксения остановилась. На крышу вела  ржавая  лесенка,

но дверь туда была наглухо заварена, даже замок намертво приварен  и  весь

потек темными слезами окалины.  Окно  на  лестничной  клетке  было  забито

фанерой.

     Ксения решительно толкнула дверь квартиры, но тут Уля придержал ее за

рукав и, выставив вперед ладони, сделал шажок, другой и  остановился,  как

вкопанный на полушаге. Медленно отступил и покачал головой.

     Саркис и Петро  отошли  к  стене.  Ксения  нагнулась  к  Уле,  словно

обнюхала его волосы, а потом сердито  посмотрела  на  полуоткрытую  дверь,

присела, набрала горсть пыли и мелкого мусора, пошептала что-то над ней  и

метнула ее в проем.

     В квартире грохнуло, рассыпалось, ржавая лестница заскрипела, а потом

все стихло.

     - Ты что увидел? - спросила Ксения деловито.

     - Ничего, - честно ответил Уля, - просто не пускало.

     В квартире было тихо, разбитая  мебель  щетинилась  во  все  стороны.

Лохмотья драных обоев. Битый фарфор под ногами. Среди этого разгрома  дико

и нелепо висела сверкающая, чистая, словно новенькая, хрустальная люстра с

целыми подвесками. Латунные трубки как будто начистили  за  минуту  до  их

появления.

     Ксения опасливо посмотрела на люстру, схватила табурет без двух ножек

и с размаху ахнула по хрустальному великолепию.  Саркис  на  миг  зажмурил

глаза, ожидая веера осколков по всей комнате, и  не  увидел,  как  табурет

прошел сквозь  люстру.  Подвески,  трубки,  лампочки  в  матовых  чашечках

задрожали и растаяли, остались только звенья тяжелой цепи, опущенной почти

до пола.

     - Куда она делась? - тонким голоском спросил Петро.

     - Не знаю, - пожала плечами Ксения, - мираж, что ли. Первый раз вижу.

     Вокруг  головы  Петра   закружила   большая   черная   муха.   Петро,

разглядывавший ворох длинной щепы - все, что  осталось  от  шкафа,  махнул

рукой, но муха нагло лезла в лицо. Петро прищурился и щелчком попытался ее

сбить. Промахнулся.

     - Не трогай! - крикнула Ксения.

     Муха закружила под потолком. Ксения скосила на  нее  глаза,  перевела

дыхание.

     - Кажется, ничего...

     Муха жужжала все громче и громче, звук нарастал. Ксения попятилась  к

двери, мальчики, заметив, как она побледнела, подались к ней.

     В разбитое окно с гулом влетел большой рой мух и повис в  воздухе.  А

потом темный  ком  размазался  по  потолку  и  принял  размытые  очертания

человека, там, где было что-то вроде головы, круглая  проплешина  казалась

одним большим глазом. Мухи ползали, взлетали  и  садились,  словно  фигура

двигала руками. Вдруг мухи опять собрались в рой и вылетели наружу.

     - Что это? - сипло спросил Уля.

     - Это зомбик, - пояснила Ксения. - Если не давить мух, неопасный.

     Они подошли к оконному проему и осторожно,  чтобы  не  задеть  острые

треугольники битого стекла, облокотились на подоконник.