- Вот, ты тоже уйдешь. А я ухожу сейчас. На Восток. Свет идет оттуда.

     - Это точно, - вмешался в разговор Мартын. - А потом свет  уходит  на

Запад.

     - Ты все сбиваешь с толку моего брата? - Незнакомец перекинул котомку

на другое плечо.

     - Его собьешь! - хмыкнул Мартын. - Ты  бы  лучше  оставался  с  нами,

каждый человек наперечет, времена трудные наступают.

     - Стар я уже для  ваших  великих  дел!  Вот  молодого  человека  еще,

пожалуй, вы обратите в свою веру. Играйте в свои игры, создавайте анклавы,

обрастайте подданными... Тебе, брат, по душе подданные?

     - Мне не нужны подданные, - медленно проговорил Сармат. -  Мне  нужны

друзья.

     - Э-э... - Человек с котомкой махнул рукой. - Сегодня друзья,  завтра

подданные. Там, где начинается государство, кончается человек.

     - Конечно, ты предпочитаешь, чтобы кончилось государство,  -  насупил

брови Мартын.

     - А хоть бы и так!

     Мартын снисходительно улыбнулся и покачал головой. Между тем  человек

с котомкой внимательно посмотрел на Виктора, краем уха прислушивающегося к

разговору, и обратился к Сармату.

     - Молодых хоть за собой не тащите! Вот, посмотри на него, он мог быть

твоим сыном... Или моим, - добавил  он  вздохнув.  -  Они  ведь  ко  всему

серьезно относятся.

     Не отвечая, Сармат бросил короткий взгляд на Виктора и нахмурился.

     - А государственные идеи твоего дружка...

     Но тут Мартын перебил незнакомца, поднял палец и назидательно сказал:

     - Государство есть осуществление Божественной Идеи на земле.

     - Кто тебе сказал такую глупость? - удивился собеседник.

     - Это слова Гегеля.

     - Козел он, твой Гегель! - С этими словами незнакомец махнул рукой  и

зашагал по мосту.

     Мартын долго смотрел ему вслед, а потом негромко, как  бы  про  себя,

сказал:

     - Если он спустится вниз по реке, то мы его не скоро увидим.

     - Да, - односложно ответил Сармат, а потом нехотя добавил: - Если нам

придется уходить, то мы пойдем к истокам.

     - Это хорошо, - с удовлетворением сказал Мартын.

     Виктор прислушивался к их разговору. Какие-то старые споры...

     А вечером они снова собрались.  Прикрыв  дверь,  Сармат  перебинтовал

руку. Рана была несерьезная, но он и впрямь  не  хотел,  чтобы  дружинники

знали о его ранении. Иронично улыбаясь, Месроп сказал, что это он придумал

создать ореол неуязвимости вокруг Сармата. Мартын ответил, что, мол, лучше

ему об этом помалкивать - раз уж закрутило колесо, то пусть все  будет  по

правилам. А то станет Сармат с  их  помощью  могучим  правителем  и  тогда

припомнит все шуточки. А как же иначе, рассмеялся Месроп,  неблагодарность

-  не  закон  истории,  а  врожденное  свойство  человека.   Никогда   еще

возвысившиеся не платили благодарностью тем, кто их возвысил,  сподвижники

должны забыть, что стояли когда-то вровень. Похоже, согласился Мартын,  на

отстрел отработавшей ступени ракеты.