– Вот, на обороте.

Я взял карандаш, зажмурился и, перевернув лист, ткнул наугад, сделав дырку.

– Вот так, да? Серьёзно? Па а ап!

– И не вздумай говорить мне, что это.

– Я лучше скажу тебе, что ты редкостный душнила.

– Ты это говоришь мне с пятнадцати лет.

– Правда? Я так рано поумнела?

– А был бы нормальный отец, так и жила б дура дурой.

– Да, тут ты прав. Я тебя люблю.

– И я тебя.

***

– У вас с Анютой прекрасная дочь, – сказала Нетта, когда Настя вышла, раздражённо помахивая дырявым списком.

– Не обижайся, она пока не решила, как к тебе относиться. Ты не вписываешься в диагноз. Если бы я, разведясь с Мартой, женился на Клюсе – была бы типичная придурь стареющего мудака. Неприятно, но объяснимо. Ты – нечто совсем другое. Со временем она придумает, как это описать в привычных терминах, повесит на тебя ярлык и успокоится. А сейчас ей не до нас, у неё внезапно снова есть мама.

– И Эдуард.

– И Эдуард.

***

Когда нибудь я смогу с этим смириться. Наверное. Во всяком случае, он её, похоже, действительно любит. Хотя планы на превращение мира в Большую Дораму утонули в болотной воде, мой заместитель так и остался в «Макаре». Его испытательный срок всё ещё действует, я не могу его уволить, и уже не уверен, хочу ли. С тех пор, как в Жижецк вернулся вечный дождь, я никому не дам добраться до детей, а сам по себе Эдуард не так уж и плох. Позитивный и лёгкий в общении, яркий оптимист, генератор весёлых активностей, неистощимый придумщик общих занятий и игр для воспитанников. В общем, полная противоположность мне. Наверное, за это Настя его и выбрала.

Утешаю себя тем, что если у них дойдёт до потомства, то внуки будут хотя бы красивые. Не знаю, на какой стадии их отношения и знать не хочу. Руки её он пока не просил, а с сердцем сами разберутся, не маленькие.

Частично план Эдуарда исполнился. В нашей жизни теперь есть немножко Дорамы, зато больше нет «ушибков» – первых «блинов комом» программы «замещения плохих людей хорошими персонажами». Хорошие персонажи плохо перенесли плохую реальность. Потом прицел поправили, но и персонажи оказались уже не так хороши. Люди как люди. Без Дорамы ушибков перестал раздирать экзистенциальный кризис, теперь они обычные травмированные подростки, в «Макаре» таких каждый первый. Зато персонажи Дорамы, к досаде Лайсы, ходят по улицам, и не спрашивайте меня, что они такое. Какая разница? Проблем от них не больше, чем от любых других граждан, а от перенаселения Жижецк отродясь не страдал. Поменяло это хоть что нибудь? Да нихрена. Но Эдуард этого ни за что не признает.

Меня он бесит. Дочери нравится. Возможно, это не просто совпадение.

***

– Нетта, мне кажется, или уже пора выпить?

– Болит?

– Как всегда.

Я по прежнему пью один. Нетте не нравится алкоголь, она ещё не настолько привыкла быть реальной, чтобы стоически переживать последствия злоупотребления оным. Моё пьянство её тревожит, но она знала, с кем имеет дело. Тревожит ли оно меня? Не знаю. Я всё меньше понимаю что то про себя. Кто я: Антон Эшерский, директор интерната, разведённый отец двоих детей? Или инфернальное хтоническое чувырло – Злой Аспид, Хозяин Места, ктулху болотное? Может быть, со временем пойму. И когда это случится, главной моей проблемой точно будет не алкоголь.

– Только не больше, ладно?

– Эй, я даже первую не выпил!

– Прости. Я знаю, что тебе больно. Настя не права, мы не «Красавица и Чудовище», мы – «Антирусалочка»! Человеком стала я, а больно – тебе!

– Оно того стоит, определённо.