– А как становятся Хозяевами? – спросил я нейку.

– Боль, которая никогда не уходит. Смерть, которая ничего не меняет. Страдание, которое никогда не заканчивается.

– Надеюсь, пить при этом диагнозе можно?

– Всё смеёшься, Аспид?

– Не плакать же.

***

В этот момент что то случилось. Моя голова превратилась в фонтан огня и боли, непереносимого и прекрасного, бессмысленного и необходимого, окончательного и изначального, случившегося со мной, но без меня. А потом я умер, но это ничего не изменило. Только мир вокруг стал цветным.

Я уже и забыл, как он выглядит в цвете.

– Что случилось, пап? На тебе лица нет…

– Прозвучит странно, но я, кажется, застрелился.

– Эх, Кэп сама, – сказала грустно Сэкиль, – сто зе ты так?

– Ну что, Сумерла, теперь я готов?

– Зачем тебе это, Аспид? Ты же человек Кобольда.

– Знаешь, нейка, я ничей человек. Кобольд, Дорама, государство, человечество – им нужно всё и плевать на цену, потому что заплатят другие. А мне нужны просто мои ребята. Те, что в капсулах, те, что в «Макаре», и те, что однажды окажутся в нём, потому что идти больше некуда. Кто их защитит, если не старый, злой, больной, сумасшедший Аспид? И мне не плевать на цену, потому что я готов заплатить только собой.

– Я с тобой, – взялась за мой локоть восхитительно материальная Нетта. – Хозяину обязательно нужна нейка.

– Вот у вас манера нежить плодить, – вздохнула Сумерла. – Нешто обычных людей мало?

– Эй, – сказала Клюся, – всё это очень увлекательно. Но ещё немного, и мы тут просто потонем.

– Выход там, – махнула рукой Сумерла, – а мне пора. Сегодня двери керсты откроются, и мы с Балием уйдём вместе.

– Можно, я останусь, матушка Сумерла? – спросила Фигля.

– Решилась, заложное дитя?

– Да, матушка Сумерла. Я и ненужная, и ничья, и не живая, и не мёртвая. Кому, как не мне, на Калиновом мосту сидеть, над рекой Смородиной ногами болтать? Нельзя месту пусту быть, заведётся дрянь какая.

– С этим к нему теперь, – показала на меня нейка. – А мне пора.

Эпилог

Everybody has won, and all must have prizes.

Lewis Carroll. Alice in Wonderland

– Отец!

– Я этот человек.

– Дальше тянуть нельзя!

– Настя, может, вы как нибудь сами?

– Чёрта с два! Решение должен принять ты. Все ждут. Ты что, не понимаешь, как это важно?

– Дочь моя!

– Я эта женщина.

– Вот именно сегодня надо всё решить?

– Я, как орёл к Прометею, каждый день прилетаю и клюю тебе мозг.

– Орёл клевал печень.

– В твоей слишком много виски. Итак, тебе не надоело?

– Надоело.

– А уж мне как надоело! Так может, ты уже примешь решение? Нетта, ну хоть ты скажи ему!

– Антон, она права. Время игнорирования истекло.

Нетта подошла сзади, обняла меня, скрестив руки на животе и положив подбородок на плечо. Сердце моё дало сбой и заколотилось быстрее. До сих не могу привыкнуть.

– Ладно, вы повергли мою неспособность принять неизбежное. Я выберу.

– Нетта, спасибо! – воскликнула Настя. – Ты почти превратила моего отца в человека. Как в кино – «Красавица и Чудовище», второй сезон, версия Тима Бёртона. Итак, отец, внимательно слушай и не говори, что не слышал. Воспитанники скинулись карманными деньгами, вышло немного, но Клюся добавила. Выпускники собрали побольше, им Кобальт выплатил, наконец, компенсацию, теперь они могут до конца дней своих плевать в потолок, и благодарны тебе, что не в крышку капсулы.