– Клянусь землей и небесами, каждый, кто прикоснется к графине Айзендорг, горько пожалеет об этом! – в отчаянии воскликнула девушка. Взрыв хохота был ей ответом. Одна из рук уже готова была схватить ее рубашку.

– Стойте! – раздался вдруг властный голос.

Пираты замерли, затем поспешно расступились, пропуская своего предводителя. «О, конечно, капитан, – послышались угодливые голоса, – такая добыча должна принадлежать вам! « Главарь разбойников остановился в двух шагах от нее, внимательно разглядывая девушку. Но взгляд его не был раздевающим, как у других; он будто пытался узнать ее. Элина, вновь взявшая себя в руки, смотрела в его жуткое лицо смело и презрительно, словно это он был ее пленником.

– Так ты говоришь, что ты – графиня Айзендорг? – спросил он.

– Могу повторить это еще раз, если ты плохо слышишь.

– Откуда ты родом?

– Из Тарвилона, – Элина подумала и решила, что лучше ничего не скрывать. – Точнее, я родилась в военном походе. Тарвилон – это родина моего отца. Он привез меня туда, когда мне было 8.

– Как зовут твоего отца?

– Эльберт, граф Айзендорг. Надеюсь, тебе что‑то говорит это имя.

– О, да… Говорит. Ну‑ка повернись.

– Зачем? – насторожилась Элина.

– Повернитесь, графиня, прошу вас, – усмехнулся пират.

Элина, пожав плечами, повиновалась. Холодная сталь коснулась ее кистей. В следующий момент ее руки были свободны. Графиня вновь обернулась к капитану, массируя запястья и еще не до конца веря в свою удачу.

– Надо понимать, что я свободна?

– Да. Ты сможешь сойти на берег в ближайшем порту.

Ропот пробежал по рядам пиратов, но тут же смолк под грозным взглядом капитана. «Если кто‑то из вас вздумает докучать этой девушке, он отправится крутить шашни с акулами», – изрек предводитель разбойников.

– Это потому, что ты знаешь о моем отце? – Элину разбирало любопытство.

– Когда‑то я знал его, и очень близко.

– Что может связывать такого, как ты, с графом Айзендоргом? – фыркнула Элина, к которой в полной мере вернулась ее уверенность в себе.

– Что может связывать? – переспросил пират тоном, от которого Элина сразу пожалела о своей надменности. – Я скажу вам, графиня. Железная цепь длиною в три фута и весом в шестнадцать фунтов – вот что нас связывало. Мы были прикованы за ногу друг к другу на галере «Принцесса Сэлия» военного флота его величества короля Варсалийского.

– Отец никогда не рассказывал об этом, – медленно произнесла Элина.

– Еще бы! Не думаю, что высокородному графу приятно вспоминать кандалы и бич надсмотрщика. Дело в том, графиня, что варсалийцы не делают разницы между военнопленными и преступниками. Тех и других отправляют на каторгу. Ваш отец командовал ротой солдат, а я командовал шайкой грабителей – а в итоге мы оба очутились на одной галере. И не скажу, чтобы мне это понравилось больше, чем ему – как, впрочем, и другим, кто был на «Сэлии». Одному из наших удалось пронести на борт пилку – представьте себе, он спрятал ее в собственной заднице, которая потом несколько дней кровоточила. И вот этой пилкой мы день за днем по очереди подпиливали свои кандалы, дожидаясь, пока все будут готовы, чтобы напасть на охранников и солдат. Но один из надсмотрщиков оказался слишком бдителен и заметил неладное. Нам пришлось начинать прямо тут же, хотя у многих цепи были еще не перепилены.