|
– Он сердито насупился. – Может, мы лучше скажем честно, что в вас нет заинтересованности, вы не умеете сосредоточиться и не знаете, что такое предан-ность делу. Обидные слова. Я сцепила руки в замок. – Это еще надо доказать. Он что-то напечатал, потом проглядел открывшийся файл. – У вашего сослуживца был сердечный приступ, и вы уверили врачей «скорой», будто вы его ближайшая родственница, чтобы уехать вместе с ними в больницу и улизнуть по-раньше с работы. – Я волновалась за него. – И поэтому попросили водителя «скорой» высадить вас на углу вашего дома. – У того мужчины был обычный приступ невралгии, через пять минут он уже отлично себя чувствовал. – Вы все делаете наспех, кое-как. Попусту тратите время, ничего не доводите до конца, если только речь не идет о том, чтобы съесть шоколадку или выпить бутылку вина. Постоянно меняете свое мнение. Вы не способны принять решение. Избегаете обязательств и привязанностей. Все, он меня наконец достал. Меня бесила его манера, но куда больше меня бесило то, что во многом он был прав. – Наши отношения с Блейком длились пять лет. Это что, не привязанность? – Он ушел от вас три года назад. – И теперь я занимаюсь собой. Самопознание и прочая хрень. – А вы себя еще не знаете? – Конечно знаю. И я так себе нравлюсь, что хочу провести с собой остаток дней. Он улыбнулся: – Или по крайней мере еще пятнадцать минут. Я посмотрела на часы. – У нас же еще сорок пять минут осталось. – Вы уйдете раньше. Как всегда. Я сглотнула. – И что? – И ничего. Просто сказал. Привести примеры? Он снова что-то набрал на компе, прежде чем я успела ответить. – Обед на Рождество у родителей. Вы ушли до того, как подали десерт. А годом рань-ше и вовсе не дождались основного блюда. Тогда вы поставили рекорд. – Меня ждали в гостях. – Да, и оттуда вы тоже ушли раньше. У меня чуть челюсть не отвисла. – Никто и не заметил! – А вот тут вы ошибаетесь. Кое-кто заметил. – И кто же такой сметливый? – Внимательный, – поправил он и застучал по клавишам. Я едва было не начала нервно ерзать на стуле, но удержалась, чтобы не доставлять ему удовольствия. Вместо этого я спокойно откинулась назад и равнодушно оглядела унылый офис, притворяясь, что мне все равно. Но раз я притворяюсь, значит, мне не все равно. Наконец он остановился. Я повернулась к нему, он улыбнулся и тут же снова забарабанил по клавишам. – Это становится скучно. – Я вас утомляю? – Честно говоря, да. – Значит, теперь вы знаете, каково приходится мне. – Он бросил печатать и объявил: – Мелани. Моя лучшая подруга. – Что Мелани? – Затаила обиду, когда вы так рано ушли. – Чушь какая. И вообще, кто так говорит – «затаила обиду». – Цитирую. «Ну хоть бы раз она осталась до конца». Конец цитаты. Мне было досадно это слышать, я была уверена, что сто раз оставалась до конца. – На ее двадцать первый день рождения. – Было – что? – Было то, что вы не ушли раньше времени с ее вечеринки. Вы тогда вообще никуда не ушли, а провели всю ночь на диване. Шлеп-шлеп-шлеп по клавишам. – С ее двоюродным братом. Шлеп. – С Бобби. Я застонала. – Ей на это было наплевать. Шлеп-шлеп-шлеп. – Цитирую. «Как она могла так со мной поступить, в мой день рождения? Здесь ба-бушка с дедушкой, и все теперь знают. Я обиделась». Конец цитаты. – Она мне ничего не сказала. |
