|
Переводит взгляд вдаль, снимает очки и чуть прищуривается. – Вот это да!» Я остановила запись. Долго вглядывалась в его лицо и улыбалась. Я знала, это его ис-кренняя реакция, а не переснятый двадцать раз постановочный кадр. Он ничего не изобра-жает, ему на самом деле там безумно хорошо, и странным образом я ощутила, что пережи-ваю его восторг вместе с ним. Как это бывало раньше, в прежние годы. Ладно, посмотрим дальше. Камера дала панораму, и я увидела то, что видел он. «Вот он, Мачу-Пикчу во всей своей красе. Фантастическое зрелище. Прекрасное». Он поворачивает голову, камера следует за ним. Так, какие-то люди. Я нажала на пау-зу. Девушка, еще девушка… нет, ее там нету. В следующем эпизоде он уже сменил футболку, вытер пот, больше не задыхался и вы-глядел свежим и отдохнувшим. Он перешел к заключительной части передачи, вкратце рас-сказал еще раз про все путешествие и процитировал Роя М. Гудмана: «Помните, что счастье – это сама дорога, а не то, куда она приведет». Потом улыбнулся… господи, его улыбка, глаза, волосы, его руки – я помню, как они обнимали меня, когда он засыпал рядом со мной, когда мы вместе мылись в душе, помню, как он готовил мне еду, гладил меня. Его сильные нежные руки. Которые меня оттолкнули. «Хорошо бы мы были здесь вместе». – Он подмигнул, и все, пошли титры. – Хорошо бы, – прошептала я и проглотила сухой комок в горле. У меня противно за-ныло в животе и больно сжалось сердце, я не хотела, чтобы он исчезал, я бы посмотрела на него еще. Спазм прошел, и я пустила титры по новой. Да, она есть в списке участников про-екта. Тогда я взяла лэптоп и посмотрела на «Фейсбуке» ее статус. Свободна. Знаю, я психопатка, но еще я знаю, что почти всегда моя паранойя оправдывается, и это вовсе не паранойя, а внутреннее чутье, которое очень редко меня обманывает. Однако прошло уже почти три года, а они, судя по всему, не вместе. Мне даже неизвестно, как часто они общаются по работе и чем она, ассистент режиссера, занимается. Я плохо себе представляю, как снимают телешоу, но, когда он поехал на студию подписывать контракт, я была с ним. Нас познакомили со съемочной группой, и она была там, и я кое-что ощутила тогда. Ощутила ее интерес к нему. А когда мы расстались, мои ощущения окрепли, причем настолько, что это уже граничит с манией. Но я ничего не могу с собой поделать. Ее зовут Дженна. Гиена по имени Дженна. И всякий раз, как я слышу это имя, я вспоминаю о ней и проникаюсь ненавистью к ее ни в чем не повинной тезке. Она из Австралии, и я ненавижу всех, кто из Австралии. Дикость какая-то, Австралия мне всегда очень нравилась, а эту Дженну я совершенно не знаю, но я создала из нее врага, и все в ней мне отвратительно, до последней мелочи. Чтобы совсем себя доконать, я представила, как они принялись заниматься сексом на вершине горы, стоило оператору выключить камеру. Интересно, с кем он проводит ночи в своей маленькой палатке, в забитых туристами хостелах и отельчиках? Его работа предполагает тесное общение с людьми, с женщинами, с чертовой Дженной. По ночам она пробирается к нему в палатку, раздевается догола и, как он не пытается обуздать свои желания, они берут верх, потому что он мужчина, он покоритель гор, и жизнь на природе подстегивает его естество. Каждый раз, как я вижу его на экране, я представляю себе их вместе. И все же какие обязанности у помощника режиссера? Я посмотрела в Интернете и выяснила, что помощники бывают разные – одни работают в офисе, другие мотаются по съемкам. Это принципиальное отличие – либо их дорожки пересекаются редко, либо она постоянно околачивается рядом. Заодно я посмотрела про других женщин из съемочной группы и решила, что кроме Дженны-австралогиены никто из них не может его заинтересовать. Звонок мобильника вернул меня к реальности. Опять Райли. Со вчерашнего дня от не-го уже девять пропущенных звонков и два от мамы. |
