Затем он остановился и поднял голову.

— Теперь я снова знаю, — старик сказал это так деловито, как будто вёл до этого совсем другой разговор. — Бартанд. Так звали парня, с которым была обручена Анне, — и когда шаги смотрителя ненадолго затихли перед дверью, он спел несколько строк мелодии, которую Томас знал слишком хорошо. — Аvoit mis, avoit mis dans sa cervelle, que Ricdin — Ricdon je m’appelle (прим. пер.: запомни, запомни этот звук, Рикдин-Рикдон меня зовут).

***

Мысль зажглась как предупреждающая искра. «Как животное может закрыть за собой дверь?» Но в ту секунду, когда она поняла, что упустила что-то существенное, ее поразил сильный удар куском гнилого дерева изнутри, как будто кто-то со всей силы врезал по оконным ставням. Ставни раскололись, ствол ружья, который теперь был зажат в зазубрине, рванули у неё из рук, кто-то схватил ружьё изнутри. Прежде чем она смогла среагировать, приклад отскочил высоко на древесину и ударил ее по щеке. Изабелла качнулась в сторону и упала. Плотно стоящие деревья, скалы и дом выполняли перед ней покачивающийся сумасшедший танец. И в чёрном окном проёме вместе с ними танцевало лицо. Она хорошо его знала. И это был не Томас.

Глава 35

В ЗАМКЕ ЗВЕРЯ

Когда девушка вернулась в сознание из смутной, пульсирующей темноты, то погрузилась в другую черноту, Изабелла знала, что она никогда снова не забудет: слова, с помощью которых искала потерянные фрагменты своей жизни. Вечер в лесу, в который она заблудилась: сопение бестии в затылок, огромная тень и затем челюсти как тиски. Глаза бестии над ней, и расплывчатое лицо как таинственное двойное изображение. Теперь она знала, кто вытащил монстра обратно. И вспомнила о том, каким утомительно бесконечным было дыхание и каким холодным, и всё же таким жарким, на её коже. Она снова слышала шёпот в своем ухе:

— В следующий раз я убью тебя. Так что держись подальше от Каухемара!

Кровь ударила ей в голову, когда она судорожно пыталась перевести дыхание от охватившей её паники. Когда Изабелла захотела открыть глаза, то заметила, что матерчатая ткань плотно намотана на её голове. В висках стучало, щёки сводило, Кляп из ткани во рту напоминал по вкусу мыло, кидая её туда-сюда в удушливый кокон из ткани и тепла. Искушая судьбу, она попыталась вытянуть вперёд руки, чтобы наступить ногой, но поняла, что была связана, как коза на рынке скота.

Девушка дёрнула за путы и почувствовала в рукаве угольный карандаш. Ей удалось вытряхнуть его наружу, и она ухватила его пальцами. Горькая паника стихла и снова освободила место для мыслей. «Он здесь, Томас здесь, и они будут меня искать. Конечно, они давно заметили, что я исчезла из лагеря…»

Но, к сожалению, Изабелла не слышала ни одного выстрела, ни голоса, только очень далеко, приглушённо сквозь ткань, что-то вроде журчания.

Её голова всё ещё гудела от удара приклада винтовки, и теперь Изабелла знала, где была пленена: она лежала втиснутая в большую корзину, и качалась на верёвках на вьючном животном, которое её несло. Собственный вес вжал девушку обратно в корзину, вьючное животное поднималось на крутую часть горы, корзина дёрнулась, когда животное споткнулось и покачнулось. Послышалось визжание. «Бестия! Он перенес её из хижины!» Она задрожала и представила себе, что та лежит в другой корзине, может быть, немного на расстоянии вытянутой руки.

Прошла вечность, прежде чем вьючное животное остановилось. Изабелла испуганно втянула воздух, когда упала, корзину опустили на землю. После девушка почувствовала, несмотря на матерчатую прокладку юбки, как её тащили по скале.