Единственное, что нарушало порядок, были вороны. Крылья бились, снег взлетал, когда стаи черных птиц поднимались в воздух. Их хриплые крики заглушали призывы продавцов и стук карет.

Картина его первой встречи с Изабеллой в дневном освещении сверкала перед Томасом. «Девушка ворон».

— Почему ты улыбаешься? — хотела знать Жанна.

— Я думал только утром в конюшне, — отвечал он. — Mas fa bèl brieu.

Жанна закатила глаза.

— Ты отучишься когда-нибудь говорить на этом деревенском языке?

— Это окзитанский, Жанна. Я только что сказал: но это было давно.

— Видимо не так давно, что ты не можешь выкинуть девушку из головы. Я все равно не понимаю, как ты мог влюбиться в твою провинциальную принцессу и так развалиться. Ну, да, ты всегда хочешь недостижимого, — она вытянула шею в сторону дамы, которая одна гуляла по дорожке. — Что я все-таки должна высматривать после плохо загримированного провинциала, который одет по моде позапрошлого сезона?

Но Томас едва ли слышал колкость, а следовал взглядом за каретой, которая проезжала как раз поблизости и остановилась на краю широкой дороги. Внезапно он остановился, и озадаченная Жанна споткнулась. Тогда она также посмотрела на повозку.

— Это она?

Но Томас не мог ответить, он просто стоял с теплым ливнем в груди из радости и страха. «Это и в самом деле она?»

Кучер спрыгнул с козел и раскрыл дверь. Наружу выбилась красная ткань, и рука в светлой перчатке ухватилась за правую руку кучера. И колени Томаса подогнулись. «Изабелла!»

— О, теперь я вижу и действительно понимаю, — прошептала ему Жанна.

Настороженно и немного потерянно Изабелла стояла в геометрии сада и оглядывалась в поисках. Среди украшенных дам, она явилась Томасу как волшебница, которая забрела сюда из дикого леса. «Принцесса зима», — подумал он. — «Черный, белый и красный». На фоне снега ее лицо выглядело еще темнее, одежда светилась огненно-красным. В драгоценные секунды, когда она еще не обнаружила Томаса, Изабелла принадлежала только ему — округлость ее щек, изгиб спины и как она смущенно заправляла за ухо свои волосы. Угольный карандаш, который он всегда носил при себе, уже ждал того, чтобы позже увековечить девушку на бумаге. За полгода с момента их прощания, ее волосы отрасли, но все еще не были достаточно длинными для прически. Ветер трепал белый меховой воротник, который окружал ее подбородок. Бессознательным жестом она взяла себя рукой за шею, как будто должна была позаботиться о том, чтобы шрамы оставались скрытыми.

В этот самый момент Изабелла обнаружила Томаса. Первые пару секунд они смотрели друг на друга удивленно и немного испуганно, затем сияющая улыбка превратила даму в его Беллу.

— Томас! — крикнула она ему.

— Иди спокойно, — шепнула ему Жанна. — Я найду своего будущего мужа одна, — но, конечно, она не могла удержаться от того, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем отпустила его руку.

Было не приличным бегать как сумасшедшему по саду, но Томас не обращал внимания на взгляды людей.

Тысячу раз он с беспокойством спрашивал себя, как это будет: станут ли они чужими по прошествии долгого времени, но теперь она дала ему ответ. Девушка не ждала, а бежала навстречу ему, и обняла своими руками за шею, когда он держал ее в своих объятиях, задыхающийся и счастливый, как тогда в замке, в ночном сумраке коридора.